Спутница, как ни странно, насчет общей постели возражать не стала. Видимо, поняла: когда спишь в верхней одежде, за свою честь можно особо не беспокоиться. А может, просто сообразила, что вместе теплее, и всю ночь тыкалась курносой сопелкой к нему в подбородок.

    На рассвете Олег поднялся первым, снова разжег костер. Плотно набил в одну из торб чистого белого снега и пристроил над языками пламени, потом оседлал скакунов, повесил заводным на холку сумки. Когда девушка соизволила раскрыть разноцветные очи, путникам оставалось только доесть холодную капустную закуску, запить кипятком - и можно было подниматься в стремя.

    -  Хорошо-то как, - подняла лицо к голубому небу Роксалана, когда лошади начали тропить дорогу. - Тихо, солнечно, и воздух сладкий-сладкий! А тепло, как летом. Ей-богу, Олежка, кругом снег, а хочется раздеться и позагорать.

    -  Весна, - пожал плечами Середин. - Мы тут, помнится, как раз ледохода дожидались, когда заваруха случилась. Думаю, сейчас где-то апрель.

    -  Прямо как в сказке про двенадцать месяцев, - скинула шапку девушка и тряхнула головой, распуская выцветшие от химии волосы. - Улетала в лето, а попала в зиму. Хотела на лыжах в горах покататься, а оказалась на лошадях среди чащобы. Я, между прочим, давно мечтала в верховой поход отправиться, да все никак не получалось. И вот на тебе - пришла радость, откуда не ждали!

    -  Я рад, что хоть чем-то смог тебе угодить, - склонил голову ведун.

    -  Честно говоря, - поджала губы спутница, - я бы предпочла обычную турпутевку.

    -  Разве по путевке можно получить настоящее приключение? - не удержался от укола Середин.

    -  Не произноси больше при мне этого слова, - попросила Роксалана. - Укушу!

    Лошади тем временем поднялись на очередной взгорок и замедлили шаг: снега здесь оказалось опять почти по пояс, и каждый метр пути давался с трудом. Часа три, меняя скакунов и обходя поваленные деревья, путники пробивались вниз. Когда же прорвались наконец через густой заиндевевший осинник, случилось чудо: впереди открылся тонкий, в две ладони, наст с множеством окруженных ледяными стенами проплешин. Местами даже проглядывала жухлая прошлогодняя трава.

    -  Ты смотри, Олежка! - изумилась девушка. - А здесь будто уже и вовсе май! Мы на юг едем или на север?

    -  Скачем на север, а склон южный. Солнце уже теплое. Вот и протаивает за день там, где тени нет. Все, привал. Будем останавливаться на ночлег.

    -  Ты чего, с ума сбрендил? - не поняла спутница. - Мы же еще и десятка километров не прошли!

    -  Какая разница? - Середин спешился и решительно отпустил подпругу. - Ты вчера птичкой полакомилась, а с утра капусткой подкрепилась. Они же только по паре горстей мерзлой травы из-под снега нарыли. Лошадям тоже есть охота. Пусть хоть здесь чего пощиплют, благо земля наружу выпирает. Коли падут с голодухи, нам тоже к людям вовек не выбраться.

    -  Так нам чего теперь, целый день тут ждать, пока они пасутся? - не поверила своим ушам девушка.

    -  Они вчера весь день под седлом провели, - напомнил Олег. - И ночь в снегу ковырялись. Имей совесть, дай скотине брюхо набить.

    -  Да пускай, мне не жалко… - Роксалана спешилась в некоей задумчивости, отпустила подпругу своей лошади, перешла к заводной, оглянулась. - Мы что же, так теперь и пойдем в день по чайной ложке?

    -  Природу не перехитрить, - развел руками ведун. - Или ты лошадь кормишь и едешь куда хочешь, или она пасется сама, но стоит на месте.