— Я никогда не желала ей смерти. Она была добра ко мне и моей матери.

— Неважно, она любовница Джорлана — значит мой враг. И твой тоже.

Хрупкую фигурку Хизер охватила судорожная дрожь. От холода? Или разочарования? Он уже начал ее терять?

— Ты был прав, когда сказал, что я совсем не знаю тебя, — мягко сказала она. — Я не знаю, кто ты. Не знаю, как ты можешь вызывать во мне такие теплые чувства и в тоже время рассуждать о хладнокровном убийстве. — Она смотрела на него сквозь влажные ресницы. — Как ты можешь быть таким жестоким?

— Как я могу быть таким жестоким? — Он зло посмотрел на нее и сжал кулаки. — Я так жесток, потому что во мне нет ничего, кроме ненависти. Ничего!

— Это не правда, Персен. — Она смотрела мимо него, в окно. — Ты вернул мне мои мечты. Останься сейчас со мной, и я сделаю все, чтобы вернуть тебе твои.

Он так отчаянно хотел ей поверить, поверить в то, что они могли бы прожить долгую и счастливую жизнь, не оглядываясь на прошлое. И все же как он сможет вырвать острые, как когти, пальцы прошлого из своего сердца, если сначала он не уничтожит руку, которая сжимает его?

В следующее мгновение распахнулась дверь, и мать Хизер влетела в комнату.

— Хизер, — с трудом переведя дыхание, произнесла она. — Ты не поверишь… — тут ее взгляд упал на Персена, который тут же растворился в воздухе, и она снова упала в обморок.

Хизер подскочила к матери и заключила ее в свои объятия. Она мягко бормотала утешительные слова, едва не забыв о присутствии Персена.

Он материализовался прямо перед ней.

— Я не стану убивать Кейти, если ты не желаешь, чтобы я этого делал.

Она резко вскинула на него глаза, пристально наблюдая за ним и не говоря ни слова.

“Я надеюсь, что ты этого не сделаешь”.

— Однако… я использую ее, чтобы уничтожить Джорлана.

— Персен!

Взмахнув рукой, он вновь исчез, но колдун еще долго будет помнить выражение, застывшее на ее лице. Это было выражение лица женщины, которую предали.

*** Джорлан спал два дня. С тех пор как он упал в обморок, он даже не шевелился. Не стонал и не произносил вообще ни звука. Такая тишина пугала Кейти до дрожи в костях.

Даже сейчас она пыталась присматривать за его спящим телом. Ей удалось залить немного воды ему в горло. Она обтерла его тело и каким-то образом сменила ему одежду, но сдвинуть с места так и не получилось. Джорлан все еще лежал на деревянном полу викторианского особняка. Проклятие! Она должна убедиться, что он жив и здоров.

Множество раз она была близка к тому, чтобы снять трубку и позвонить в службу спасения. Но что ей смог бы сказать доктор? Что ваш пришелец болен? Она не имела понятия, как он устроен внутри. Будет не удивительно, если его сердце окажется в заднице. Кто его знает?

“Может быть, позвонить Брайану?” Он мог бы прилететь и обследовать Джорлана, так же как и потребовать объяснений, на которые она не смогла бы ему ответить. Кейти помассировала виски. Еще один день. Она подождет еще один день, и если он не очнется, она вызовет подкрепление.

Как обычно, когда она находилась неподалеку от Джорлана, ее взор обратился к нему. Сейчас как никогда каждый сантиметр его тела излучал бескомпромиссность и осторожность. Его тело покрывали шрамы, свидетельствующие о трудной жизни, которую он вел. И все же временами он становился таким ласковым и нежным. Она поигрывала с прядью его волос, пропуская сквозь пальцы локон цвета полуночи.

Биение ее сердце отзывалось эхом в тишине комнаты.

Кейти не вполне понимала, что же здесь произошло. Она помнила, как провалился пол, а в следующее мгновение она очнулась, лежа головой на коленях Джорлана и смотря в его подернутые страхом глаза.

Она знала, что упала.