Очутившись у входа, Нугри подтолкнул Старика.

– Иди. Только осторожно, не ушибись.

– Ничего не вижу.

– И мы не видим. Пробирайся ощупью.

Впереди сверкнули искры. Тинро понял, что это Кени высекает огонь.

– Ничего не выходит? – спросил старик, подходя к другу. – Дай сюда кремни. Я зажгу сено быстрее тебя.

Он присел на корточки и взял кремни. Ему посчастливилось: сено вспыхнуло веселым желтым пламенем.

Тинро оглянулся на Кени, но тот уже исчез.

Слушая, как Нугри и Кени ставили плиту на место, старик задумался.

Мелькнула страшная мысль: «Разве днем не увидят, что вход был открыт?»

С факелом в руке он подошел к Нугри и высказал ему свои соображения.

Нугри растерянно переглянулся с Кени.

– А ведь правда, – тихо вымолвил он. Мы не подумали об этом. К счастью, есть другой выход, который ведет с поверхности холма в гробницу.

Эй, живо, Кени, давай засыпать щели у плиты!

Работали торопливо.

– Жаль, что пропала ночь, – вздохнул Кени.

Кончив работу, они поднялись на поверхность холма и поползли к тайному входу. Дверь оказалась скрытой за кучами песку. Нугри и Кени разрыли песок, чтобы можно было пройти, замели следы и подошли к двери.

Уже светало, когда они подняли дверь и проникли в гробницу. Вдруг послышалось ржание лошади.

– Скорее, – сказал Нугри.

Опустив дверь, они прислушались.

Всходило солнце, и с ним оживала долина. Друзья различили приближавшиеся голоса.

– Идите вперед, я вас догоню, – шепнул Нугри и притаился у двери.

Слышно было, как скрипел песок под ногами людей.

– Тебе показалось, будто ты видел ночью свет у входа в чертог вечности, – говорил верховный жрец (Нугри узнал его по голосу). – Мы осмотрели с тобой вход – все в целости. Не мог же вор войти внутрь и замазать камень снаружи!

– Твоя правда, господин и повелитель, – ответил старческий голос. – Злые духи блуждают у могил в виде огоньков. Клянусь Амоном, это были они.

Ведь ночью я слышал крики птиц и зверей.

– А скажи, нет ли другого входа в чертог вечности?

– Был еще один вход, – сказал начальник зодчих (теперь Нугри не сомневался, что это старый писец), – но я велел засыпать его.

– Внутри?

– Внутри и снаружи.

– А где этот вход?

– Мы стоим возле него.

Нугри затаил дыхание.

Верховный жрец подошел к двери.

– Разве это работа? – сказал он с раздражением. – Вход легко обнаружить. Не помнишь, кто работал?

– Это можно установить у писцов по их книгам.

– Узнай, какие люди работали и откуда они родом. Не поднять ли нам дверь? Вор мог пройти здесь.

– Невозможно, господин! На песке были бы следы. Но если бы вор и проник, ему оттуда не выбраться. Он погибнет с голоду, прежде чем доберется до места, где лежит наш бог, царь и господин великий Рамзес-Миамун.

Нугри, волнуясь, слушал их беседу.

– Истина говорит твоими устами, – согласился верховный жрец. – Здесь он не выйдет, потому что мы сами засыплем дверь.

– Сами? – вскричал начальник зодчих.

– Да, сами, – подтвердил верховный жрец. – Звать землекопов нельзя, я не доверяю им: проболтаются.

– Можно уничтожить их.

– Это неразумно. Разнесутся слухи об убийстве, народ будет волноваться.