— Даже так! Это не кажется мне соответствующим действительности. Да и каким образом подобный дух мог быть допущен в стенах института?

   — Мне не так трудно представить вам это обстоятельство, сир. Дворянки и мещанские девушки в одном институте, буквально под одной крышей — разве одного этого недостаточно?

   — Что значит в одних стенах? В классах? С общими воспитателями?

   — Конечно, нет. Но их объединяют стены Смольного монастыря. Они встречаются каждый день в церкви. Постоянно наблюдают друг друга.

   — Насколько мне известно, пребывание в институте не связано монастырским уставом, так что ежедневное пребывание на богослужениях там просто не принято, и это мне представляется вполне разумным. Императрица обсуждала с Дидеротом воспитание новой породы людей — отсюда подобное столь не нравящееся вам новшество.

   — Вот именно новой породы, сир. Но на это имеет право один Господь. Он создаёт человека таким, какой он есть, и не дело людей вмешиваться в его предопределения.

   — Вы не сильны в философии, ваше величество.

   — О, поверьте, сир, моих познаний достаточно, чтобы организовать процесс воспитания детей, тем более из благородных семей. Что же касается мещанского сословия, увольте — я не стану им заниматься. Да и государство, и вы, сир, не можете быть в нём заинтересованы.

   — Напротив. Это воспитательницы и родительницы моих подданных. От их первых уроков зависит выбор правильного нравственного пути будущих солдат, ремесленников, просто граждан российских.

   — Ваше величество, помните ли вы моё стихотворение «Философия женщин»? Оно не вызывало у вас, помнится, ни возражений, ни иронических замечаний.

   — «Философия женщин»? Стихотворение?

   — Да. На французском языке. С вашего позволения, я напомню вам несколько его строк:

   — Итак, это ваше кредо! Вот только просветите меня, откуда вы сумели здесь сделать подобные выводы? Ни одно из требований вашего стихотворения вы сами не удовлетворяли в жизни. Это программа для мещан, для буржуа, но она выглядит крайне наивно для людей высшего круга. Разве вы сами умеете следить за прислугой — вы даже не знаете, сколько её во дворце. А уж что касается бережливости и расходов, то пока они навязывались вам покойной императрицей. Посмотрим, какими окажутся потребности ваши как венценосной особы.

   — Вы недовольны моими соображениями, сир, а я думала...

   — Я не собираюсь вступать в обсуждения. Число мещанских девушек в Смольном останется неизменным. Мы с Катериной Ивановной достаточно подробно это обстоятельство анализировали ещё в былые годы.

   — Ах, так это, значит, мнение Катерины Ивановны, как всегда...

   — Давайте прекратим эти нескончаемые обсуждения слов и поступков Катерины Ивановны. Я имею в её лице преданного и разумного друга — этим всё сказано.

   — Сир, простите мою настойчивость, но я не могу согласиться с возрастом принимаемых в институт девочек. Пять лет! В такое раннее время вырывать их из домашнего круга, от тепла семейного очага — мне невыносима сама эта мысль.

   — Этот очаг не всегда дарил им тепло, а бедность часто делала домашний круг, о котором вы так высокопарно говорите, темницей, вырваться из которой становилось настоящим счастьем.