— У меня кружится голова. Все это неожиданно. Мы же никогда не сможем их увидеть. Ни один корабль не проникнет на Солнце. Тем более если это химера, если Солнце — плазменный шар, а не такой мир, о котором говорит Матакришна.

— Именно для этого я и начала разговор с тобой, друг мой. Мы должны проверить гипотезу Матакришны. Экспериментально. Действительно, никакие аппараты не проникнут в Солнце. В древний криптограмме о Матери Мира утверждается, что Солнце — твердыня ее. То же самое говорит Откровение Иоанна о «Жене в объятиях Солнца». Все пророки уверяли, что никто не сойдет за ней на солнечную вершину, кроме тех, кто станет ее ребенком. Ты понимаешь, что это значит?

— Ты хочешь, чтобы психодвойник…

— Да. Я хочу, чтобы мы помчались на Солнце. И ты знаешь, что этого невозможно достичь, если огонь Любви не очистит нас.

Я молчал. Однако, наверное, говорили мои глаза, потому что в них Риона прочитала все: я готов был пойти с ней куда угодно — в бездну смерти, на Солнце, в ад, даже туда, куда невозможно проникнуть.

— Но это очень опасно, — прошептала девушка, коснувшись моей руки.

— Ну и что? — Просто спросил я.

— Могут быть неожиданности, осложнения.

— Это ты мне говоришь, Риона?

— Да, да, — нежно засмеялась она. — Я забыла, что разговариваю со славным Ураганом, тигром Космоса.

— Тигр или нет, но и не заяц. Но что нам запоет Багров?

— Ему ни слова, — твердо сказала Риона. — Я намекала о возможности «прощупать» корону Солнца, побывать в его окрестностях, но он пришел в бешенство, закричал, что такое возможно только через его труп, мы принадлежим не себе, а человечеству, что наши двойники сгорят, а вместе с тем и телесные носители будут парализованы. Нет, он не позволит.

— Тогда что же?

Риона повернулась ко мне, глубоко посмотрела в глаза. Щеки ее заалели, и я почувствовал всем телом, как вулканом бурлит ее сердце.

— Ураган…

— Я готов, — сорвалось с моих уст.

— Ты веришь?

— Верю, любимая.

Она встрепенулась от этого слова… Закрыла глаза.

— Еще раз… скажи…

— Любимая… Единственная…

— К Солнцу, Ураган мой?

— К Солнцу, любимая…

На рассвете следующего дня мы пришли в институт. Там еще никого не было. Основные эксперименты и занятия начнутся через четыре часа. В главной лаборатории царил мрак — ставни были закрыты. Риона подошла к стене, нажала кнопку. Веерные занавески плавно разошлись, розовые краски рассвета мягко поплыли по помещению. Девушка посмотрела на меня внимательно, будто измеряла глубину моей уверенности.

Горизонт над горами разгорелся багрянцем. Заполыхали вершины. Между зубцами скал выкатился горящий диск Солнца. Его лучи сверкнули в пространстве, отразились в тревожных глазах девушки. Казалось, что светило вздрагивает, пульсирует, напрягается в усилии оторваться от Земли. Наконец ослепительный шар поднялся над хребтами гор, легко и торжественно покатился в Беспредельность небосвода.

— Пора, — вздохнула Риона.

Мы переступили порог экспериментальной камеры. Двери закрылись. Теперь снаружи, на стене, горит красная надпись: ВНИМАНИЕ, ЭКСПЕРИМЕНТ!

Ни одна живая душа не зайдет в лабораторию, не потревожит нас. Все, что произойдет, зависит от нашей воли.

Риона указала на глубокое, удобное кресло. Я сел.

Она надела на мой лоб венец ЦПК.