– Что представляет для вас эта женщина? – спросил он. – Вы уверены в том, что ничего большего, чем очередное отбившееся от стада и заблудившееся создание?

– Нет, – с сожалением ответил я. – Ничего большего.

Ричард жестко посмотрел на меня, и глаз его опять дернулся:

– Она много лет представляла для меня предмет беспокойства. Вы и в самом деле хотите, чтобы я продолжал?

– Да, сэр Ричард. Раз мы заключаем сделку, я хочу знать все, что случилось с Эллен… A также с ее отцом и его работником.

– Вы понимаете, что я могу отрицать сам факт нашего разговора? Свидетелей нет.

– Конечно.

Нахмурившись, он продолжил отрывистым тоном:

– Девица заметила, что мы едем навстречу ей, и остановилась. Должно быть, ее испугало лицо Уэста. И тогда я сказал ему: возьми ее, вокруг никого нет. Филип ответил с божбой, что охотно сделает это. Он был слишком пьян, чтобы думать о последствиях. Мне пришлось помочь ему отстегнуть меч – как джентльмены, мы были при оружии – а затем помочь ему слезть с коня. Я думал, что девица убежит, однако она стояла как вкопанная и с открытым ртом дожидалась, пока мы подбежим и схватим ее. Уэст полез к себе в штаны. Я помог ему разложить девчонку, a когда он оказался на ней, забрал письмо. Он этого не заметил, потому что уже был в ней, а она отбивалась и царапалась. Я был удивлен уже тем, что Филип сумел проделать это, так как он был очень пьян. Я взял письмо и бежал. К несчастью, мне пришлось оставить коня.

– Но что, если бы она заговорила?

– Я собирался сказать, что она была не в себе и что я пытался остановить Уэста и побежал за помощью. Но потом понял, что не могу этого сделать. – Рич задумался и не сразу продолжил: – Кроме того, я был готов рискнуть, чтобы заслужить покровительство королевы.

Я нахмурился:

– Однако вас возвысил Томас Кромвель, враг Екатерины Арагонской.

– O, Кромвель заметил, что я могу оказаться полезным!

– Прошу, продолжайте, сэр Ричард, – кивнул я. Собеседник одарил меня долгим и холодным взглядом, и я поежился при мысли о том, что он готов был проделать со мной, если бы я не находился под покровительством королевы.

– Расставшись с Уэстом, я намеревался добраться до ближайшего городка и нанять лошадь. Однако я заблудился в этом лесу, и вскоре стало настолько темно, что я даже не видел, куда иду. Тут я услышал голос Филипа, ломившегося через подлесок, ругавшегося и выкрикивавшего мое имя. Он обнаружил пропажу письма. При этом, будучи местным уроженцем, он хорошо знал окрестные леса. Я сумел отстать от него, после чего увидел впереди свет и пошел туда. Я надеялся выйти к гостинице или к чьему-то дому, где я мог бы найти укрытие. – На лицо Рича набежала тень, и я понял, что в ту ночь ему было страшно остаться в лесу одному.

– Это была плавильня, – проговорил я.

– Да, плавильня Феттиплейса. Какой-то старик сидел там на охапке соломы и пил. Я сказал ему, что заблудился, и он показал мне дорогу на Рольфсвуд. Еще он пригласил меня остаться: думаю, старик был потрясен тем, что ему как снег на голову свалился джентльмен. Я решил подождать, надеясь на то, что Уэст сдастся или спьяну свалится с ног, – что и случилось, как я потом узнал. Сидя там, я прочитал письмо: проклятая печать сломалась, когда я вытаскивал его у Уэста. Я был ошеломлен, ибо в нем король говорил о своем намерении жениться на Анне: он надеялся на то, что папа примет его сторону в случае отказа Екатерины.