Фрост бежал.

Один из террористов перекатился, вскочил и бросился на атакующего психопата врукопашную. Ни сил, ни желания схватываться со здоровенным молодым верзилой у наемника не было. Фрост выстрелил один раз и угодил точно в середину узкого, немудрого лба. Парень отлетел и опрокинулся.

Фрост, наконец, добежал.

Выхлопы моторов, обеспечивавших “Нетопырю” вертикальный взлет, наверняка испепелили бы капитана, однако двигатели только начали разогреваться по-настоящему. Фрост подпрыгнул, вцепился в закраину люка, ухватился намертво, с неимоверным усилием закинул вверх правое колено, помог себе, напрягая здоровую ногу.

Бортовой пулемет палил безостановочно, уродуя лесную опушку до почти полной неузнаваемости.

Фрост сделал очередное усилие, подтянулся, ввалился внутрь самолета.

“Нетопырь” начал подниматься.

Окинув кабину диким взглядом, убедившись, что рядом нет никого, наемник совершил один из разумнейших поступков в своей жизни. Он захлопнул и закрепил тот самый люк, сквозь который только что проник внутрь.

Действие это было продиктовано вовсе не разумом. Скорее, инстинктом. А еще вернее — знаменитым шестым чувством.

Что именно делает ниндзя, Фрост не имел представления. Однако эти диалоги с самим собой хоть немного успокаивали в положениях, когда впору было сесть, уткнуться лицом в ладони и завыть.

Стрелок, обосновавшийся в хвостовом отсеке, был довольно скверным пулеметчиком. Зато болваном оказался несравненным.

Фрост начал продвигаться по узкому проходу мелкими шагами, держа KG—9 и вынутый из наплечной кобуры хромированный браунинг наизготовку.

Террорист, явно видевший, как наемник очутился на борту, мог бы догадаться о столь очевидных действиях неприятеля. Однако, не догадался.

Он прекратил пальбу. И явно решил разделаться с непрошеным гостем собственными силами.

После пулеметного грохота рев моторов производил впечатление ровной, навязчивой музыки. Фрост сделал еще шаг — и увидел бандита, возникшего в проеме.

Капитан выстрелил первым, ожег террориста скользящим попаданием, сбил мерзавцу прицел. Увернулся от встречной пули, покатился по полу, выпустил еще два заряда.

Пуще всего наемник боялся прошибить насквозь обшивку “Нетопыря”. Но Чильтон-старший и впрямь был добросовестным инженером, а бомбардировщик, вероятно, смог бы выдержать и очередь малокалиберной скорострельной пушки. Пулеметчик стремглав ринулся вперед, продолжая стрелять и лишая себя последней надежды победить в этой несуразной стычке.

Фрост выстрелил дважды — уже в упор.

Бандит отшатнулся, потом перегнулся пополам и рухнул, выронив громадный вороненый пистолет, модель которого наемник даже затруднился определить с первого взгляда.

Путь освободился.

Правда, где-то впереди еще орудовал кнопками и рычагами управления летчик, но сия умелая личность при всем желании не могла оторваться от нынешнего занятия, ибо “Нетопырь”, сменив режим полета, привел в действие реактивные моторы и рванулся параллельно земле.

Неведомо куда…

Проковыляв по обшитому сталью коридору, Фрост разыскал и распахнул дверь, уводившую в бомбовый отсек.

Не успей капитан помочиться в те полминуты, пока давал фору краденому бензовозу, он, безусловно, пустил бы огромную лужу. И было от чего.

Скрученные по рукам и ногам, с наглухо завязанными глазами, на полу бомбового отсека недвижно лежали три человеческих тела — два больших и одно маленькое. В трех футах над ними нависала закрепленная на расчалках атомная бомба.

И весьма внушительная бомба, отметил про себя наемник.

Прямо над целью половинки стального пола должны были разойтись, тела вывалиться, — а за ними, автоматически освобожденная хитрыми карабинами, ухнуть сама бомба: длинный узкий цилиндр, футов пяти длиной и не более семи дюймов в поперечнике.