— Благодарю. — Гордеев сунул фото в карман. — Думаю, что смогу убедить своего клиента в том, что вы не имеете никакого отношения к его неприятностям.

— Сделайте одолжение. — Лонской стоял, явно ожидая скорейшего ухода гостя.

Гордеев еще раз посмотрел на Марину. Та, задумавшись, по-детски грызла заусенец.

— Счастливо, — сказал ей Юрий.

— Пока, — буркнула девушка.

Гордеев направился к двери, думая о том, чем могут закончиться для художника отношения с Мариной. И чем это будет чревато для нее.

— Прощайте, Олег Михайлович. — Юрий вышел за порог. — И берегите голову.

Он направился вниз по лестнице. Лонской некоторое время смотрел гостю вслед, задумавшись, потом опомнился и закрыл двери.

Когда Гордеев выходил на улицу, зазвонил его телефон. Объявился Коля. Он сказал, что приводы в милицию у Ангелины были, причем многочисленные. Копии протоколов будут предоставлены адвокату. Судя по географии задержаний, трудится Ангелина Толстых где-то в районе Невского, в самом центре Петербурга. Еще Коля сказал, что сегодня, возможно, будет проводиться облава на путан — с целью очистить от них хотя бы центр города.

— Так что торопись, москвич, — продолжил Николай. — А то разгоним эту шатию. Кто куда подастся — неизвестно. Пока новые точки не установятся, будет весьма затруднительно отыскать твою подопечную.

— Успокоил, — расстроился Гордеев.

— Не боись. Может, это и к лучшему. Может, она нам попадется.

— Ладно, пока. Если что, я тебе звоню? — сказал Гордеев.

— Не вопрос! Пока, — закончил разговор Николай.

Гордеев скорым шагом направился к метро. Сейчас нужно было быстро доехать до вокзала и у тамошних «риелторов» найти и снять комнату в окрестностях Невского. И успеть найти и снять Ангелину до приезда группы захвата.

Анна Ивановна вела Гордеева в свою квартиру на улице Марата. Она убедила приезжего, что это очень близко от Невского. Действительно, улица пересеклась с центральным проспектом согласно карте города. Но старушка вела Гордеева так долго и такими извилистыми тропами, что он уже не чаял выбраться из лабиринта старых, неухоженных дворов.

«Анна-ванна, наш отряд хочет видеть поросят», — глядя в спину бодрой старушки, повторял про себя Юрий. Он то и дело спотыкался на выбоинах поразительно неровного асфальта. В некоторых местах они были так глубоки, что наводили на мысли об авианалетах времен последней войны.

Наконец, пройдя очередную арку, они выбрались на какую-то улицу.

— Сюда пожалуйте, гражданин хороший, — сказала старушка, указывая на дверь в подъезд.

Гордеев молча прошел внутрь. Они поднялись по крутой лестнице на третий этаж и вошли в квартиру.

— Дальше, проходите дальше. — Анна Ивановна хлопотала с замками. — Вон к той двери.

Скоро Юрий оказался в комнате. Узкая, с высокими потолками, она заканчивалась половинкой стрельчатого окна. Возле него стоял стол, на нем телевизор «Шилялис» с экраном шириной не более книжной обложки. Рядом с телевизором находилась пачка из-под кефира и недоеденная булка, заботливо обернутая в целлофан. На кровати лежала казачья форма огромного размера, на дверце шкафа висела необъятная шинель и шашка.

— Постоялец у меня не съехал еще, — прокомментировала Анна Ивановна обстановку в комнате. — Поезд у него через час.

— Ясно, — обреченно вздохнул Гордеев.