— Ясно, — обреченно вздохнул Гордеев. — Где можно переждать?

— Да здесь и жди. Он, считай, уже бесплатно находится. — Анна Ивановна забрала со стола кефир и батон. — Ты на сколь дней остановишься? Если на один, то я завтра на вокзал пойду, — чуть не с угрозой сказала домохозяйка.

— На три! Деньги вперед, — поспешил успокоить старушку Гордеев и отсчитал ей необходимую сумму.

— Не желаете ли чаю с дороги, гражданин хороший? — проворковала довольная хозяйка.

— Давайте. — Гордеев пересчитал оставшуюся рублевую наличность: оставалось триста с копейками.

«Надо будет в обменник заглянуть», — подумал Гордеев и отправился вслед за старушкой на кухню.

Пока он пил чай, пахнущий несвежим банным веником, Анна Ивановна выпроводила шумного постояльца, который, судя по звукам, им производимым, был просто былинным богатырем.

Дождавшись, пока крики и шум утихнут, Гордеев вылил остатки чая в раковину, поблагодарил вернувшуюся в кухню хозяйку и заперся в своей комнате.

До вечера оставалось не так много времени. Уже смеркалось. Юрий достал из своего «дипломата» диктофон с выносным портативным микрофоном. Кусочком скотча закрепил его на одном из прутьев кровати и подсоединил к диктофону.

Гордеев включил запись и начал прохаживаться по комнате.

— Ну до чего вы докатились, Юрий Петрович! Готовитесь записывать разговор с малолетней шлюшкой. И когда думаете включать запись: до этого или после. Стыдно, стыдно, господин адвокат!

Этих слов хватило, чтобы пройти всю комнату из конца в конец два раза. Адвокат проверил запись. Микрофон работал отлично. Юрий спрятал диктофон под кровать и посмотрел в окно. Пора было выходить.

Уже час он ходил по Невскому взад и вперед. Замерз как цуцик. Мало этого, еще и доллары его оказались никому не нужны. Ну нет в центре города обменных пунктов. Хоть умри от острой рублевой недостаточности. Да еще девушек этих самых с каждой минутой становится все больше. И куда только смотрит семья и школа?

Гордеев только несколько минут назад начал осознавать безнадежность своих поисков. Встретить Ангелину и различить ее среди десятков почти одинаковых девиц, пасущихся по обеим сторонам проспекта, казалось все более нереальным. Электрический свет искажал раскрашенные черты продажных женщин, которые с подозрением смотрели на бродящего мимо пешехода в твидовом пальто. На прохожего стали обращать внимание и какие-то темные личности, наблюдавшие за процессом из подворотен. Заметив, что один из них направляется к нему, Юрий поспешно перешел проспект в неположенном месте.

И тут в дополнение ко всем неприятностям начал действовать подлый бабкин чай. Он переливался и булькал внутри, заставляя сжиматься и мерзнуть стократ сильнее. Гордеев забежал в подворотню и уже собрался поступиться приличиями, как вдруг увидел надпись на стене: «Ребята, потерпите! Ближайший туалет через сто метров». Сжав остатки культуры в кулак, Юрий прошел эти сто метров. Туалет был закрыт. На ремонт.

Гордеев смотрел на эту надпись как на приговор. Позади себя он услышал резкий женский смех. Юрий обернулся и увидел… Ангелину. Она стояла, держа под руку подружку.

— Что, сладкий, совсем невмоготу? — произнесла Ангелина сквозь смех.

— Совсем, — улыбнулся Гордеев. — Но когда я увидел вас, мне стало немного легче.

— Обмочился, что ли?! — загоготала подруга.

— Нет, просто вы то, что мне нужно.

— У тебя деньги-то есть, снеговик? Мы ведь за так не пляшем.

— Само собой, девочки. Погодите, я сейчас вернусь.

И Гордеев опрометью бросился обратно в подворотню.