Двумя десятилетиями позже один американский краснобай, возведённый в баронское звание янки Бенджамин Томпсон (alias [иначе] граф Румфорд), развивал те же филантропические планы, снискав себе ими великое благоволение бога и людей. Его «Essays» представляют собой поваренную книгу, наполненную всякого рода рецептами, указывающими, как заменить дорогостоящие нормальные предметы потребления рабочих дешёвыми суррогатами. Вот особенно удачный рецепт этого удивительного «философа»: «5 ф. ячменя, 5 ф. кукурузы, на 3 пенса селёдок, на 1 пенс соли, на 1 пенс уксуса, на 2 пенса перцу и зелени, итого на сумму 20¾ пенса, получается суп на 64 человека, при этом при средних ценах хлеба стоимость этого может быть ещё понижена до ¼ пенса на душу».[1079]

С развитием капиталистического производства фальсификация товаров сделала такие успехи, что идеалы Томпсона стали излишни.[1080]

В конце XVIII и в первые десятилетия XIX столетия английские фермеры и лендлорды добились понижения заработка рабочих до крайнего низшего предела, выплачивая сельскохозяйственным подёнщикам в форме заработной платы меньше минимума, необходимого для существования, и добавляя остальное в форме пособий приходской благотворительности. Вот пример того паясничанья, к которому прибегали английские Догбери при «законном» установлении ими тарифов заработной платы:

«Когда сквайры Спинемленда устанавливали в 1795 г. заработную плату, они как раз пообедали, но, очевидно, полагали, что рабочие не нуждаются ни в чём подобном… Они решили, что недельная плата должна быть 3 шилл. на человека, если каравай хлеба в 8 ф. 11 унций стоит 1 шилл., и должна соответственно повышаться, пока цена каравая не достигнет 1 шилл. 5 пенсов. При ещё более значительном возрастании цены хлеба заработная плата должна относительно уменьшаться, так что, когда цена каравая будет 2 шилл., потребление работника должно стать на одну пятую меньше, чем было раньше».[1081]

В 1814 г. перед следственной комиссией палаты лордов давал показание некий А. Беннет, крупный фермер, мировой судья, попечитель дома для бедных. В его обязанности входило также и регулирование заработной платы. На вопрос: «Соблюдается ли какое‑либо определённое соотношение между стоимостью дневного труда и размерами приходского пособия рабочим?» – он ответил:

«Да. Еженедельный доход каждой семьи доводится до стоимости галлонового каравая хлеба (8 ф. 11 унций) и 3 пенсов на душу… Мы полагаем, что галлонового каравая достаточно для поддержания жизни членов семьи в течение недели; 3 пенса выдаются на одежду; если же приход предпочитает сам выдавать одежду, эти 3 пенса не выплачивают. Такая практика господствует не только во всей западной части Уилтшира, но, как я полагаю, и во всей стране».[1082] «Таким образом», – восклицает один буржуазный автор того времени, – «фермеры в течение ряда лет унижали достойный уважения класс своих соотечественников, принуждая их находить убежище в работных домах… Фермер увеличил свой собственный доход, воспрепятствовав накоплению даже самого необходимого потребительного фонда рабочих».[1083]

Какую роль в образовании прибавочной стоимости, а следовательно, и в образовании фонда накопления капитала играет в наши дни прямой грабёж из фонда необходимого потребления рабочего, это мы видели, например, при рассмотрении так называемой работы на дому (см. гл. XIII, 8, d). Дальнейшие факты этого рода будут приведены ниже в настоящем отделе.

Хотя во всех отраслях промышленности часть постоянного капитала, состоящая из средств труда, должна быть достаточной для занятия известного числа рабочих, определяемого величиной предприятия, тем не менее она вовсе не обязательно растёт пропорционально числу занятых рабочих.