— Встаньте и слушайте, что вас ждет!

Трое мужчин повиновались приказу.

— Вы Дедли-Ган, предводитель охотников, которые имеют тайный лагерь в лесу?

Тот, кого спрашивали, согласно кивнул.

— Это вы убили Матто-Си, вождя этих храбрых краснокожих?

Ответом был такой же кивок.

— Говорят, что у вас есть много золота в горах, которое спрятано в потайном месте. Это правда?

— Очень много!

— Еще говорят, что там у вас лежит много тысяч бобровых шкур. Это так?

— Well, мастер, вы весьма хорошо информированы.

— Ну, так слушайте, что я вам скажу: эти красные люди хотят чтобы вы умерли. Это я им обещал, но они недостаточно хорошо понимают английский и не смогут понять то, что я скажу дальше; я хочу вам кое-что предложить.

— Говорите!

— Вы провожаете нас к своему убежищу, отдаете золото и шкуры, и мы вас отпускаем!

— Это все, что вы от нас хотите?

— Все. Решайте быстрей!

— Похоже, вы чертовски мало слышали о Дедли-Гане, мастер, если способны сделать мне такое благородное предложение. Вы связались с этими краснокожими подонками, которых превзошли в мерзости, только для того, чтобы взять мое золото, — белый с краснокожими против белого; будьте вы прокляты на вечные времена за свою подлость! Однако почему вы считаете, что я так глуп, что поверю, будто вы нас отпустите, когда получите то, что хотите?

— Я сдержу свое слово, и вам не будет причинено никакого вреда!

— Дурачьте гринхорнов, а меня так просто не проведешь! Да будет вам известно, что я употреблю свою свободу только на то, чтобы заполучить вас на мушку моего ружья и вернуть награбленное. Пристрелите нас лучше сразу, если у вас хватит на это храбрости!

Вероятно, Дедли-Ган неспроста дал столь дерзкий ответ. Разговаривая, он поднял глаза немного вверх, изучающе скользнул быстрым и острым взглядом по краю оврага и быстро их опустил. По его губам пробежала еле заметная усмешка.

Этот взгляд не остался незамеченным. Опытный сыщик Тресков перехватил его и, поглядев на то место, куда только что смотрел Полковник, непроизвольно вздрогнул.

— Поглядите туда, — прошептал он Бену Каннингу, который лежал рядом с ним, — я вижу голову дикаря.

Тот, к кому он обращался, повернул голову и, вглядевшись, прошептал:

— Клянусь Богом, это Виннету, апач! Я же знал, что он должен быть с Полковником! Он не был схвачен и теперь следует за ними, чтобы попытаться их освободить. Я должен подать ему наш знак!

Он приложил к губам опавший лист и издал звук, неотличимый от стрекота цикады. Враги не могли обратить внимания на этот стрекот, ибо в лесу он раздавался довольно часто. Виннету, однако, мгновенно обернулся в их сторону, после чего исчез.

Трое связанных охотников внизу также насторожились, но никто из них ни одним движением не выдал своих чувств.

— Пристрелить? — Чернобородый пожал плечами. — Что это вы о себе вообразили? Я отдам вас индейцам, а они привяжут вас к столбу. Ваши золото и шкуры мы получим так или иначе. Только вам придется очень плохо, если мы не нападем на след ваших людей. Так что не делайте глупостей, мастер, и скажите «да».

— Нет! Я не хочу принимать подарки, в том числе и такие дорогие, как жизнь, от человека, который нападает сзади на своих братьев; который продался врагам; от человека, который выдавал себя за моего племянника, а потом нанес удар в спину.