Дав заправщику на чай несколько центов, Лина вновь вывернула на шоссе, и, проехав еще пару километров, свернула к белевшим среди кленов и лип домикам.

— Мы тут бунгало снимаем, — пояснил Майк. — Не бог весть что, но все-таки. Четыре комнаты, кухня, веранда.

— Главное, соседи не слишком любопытные, — сбросив скорость, Лина ловко припарковала авто у покосившегося забора. — В этом вот доме вообще никто не живет, а в том, двухэтажном, — она кивнула направо, — какой-то старый усатый черт со своей старухой.

— Весьма приличные люди, любимая!

— Ага, приличные! — девушка дернулась, неприязненно покосившись на особняк, маячивший сквозь аккуратно подстриженные заросли ивы. — То-то на прошлой неделе в полицию настучали — мол, музыка громко играет. А я люблю громко! И ведь не поздно было еще. Кстати, кто-то про музыкальный магазин говорил!

— Сейчас… переоденемся только.

— Скорей уж — оденемся. Ха! А здорово мы этих копов с носом оставили! — хлопнув в ладоши — была у нее такая привычка — радостно заявила Лина. — Рассказать кому — не поверят. Надо же — в море! А уже октябрь на дворе. Нет, это же надо отметить, обязательно отметить, ага! Ну выходим…

Оглянувшись по сторонам, вся нудистская команда покинула автомобиль, вбежав на гостеприимно распахнутую расторопным Майком — вот уж, действительно, Спиди Гонсалес! — дверь на веранду, заставленную старыми креслами, продавленным диваном и колченогим круглым столом, подобный которому стоял — как вдруг вспомнил Громов — в деревенском доме его бабушки.

— Проходите! — обернувшись на пороге гостиной, Магдалина махнула рукой. — Можете пока у нас пожить, коль такое дело. Может, мы еще и сами во Флориду соберемся, верно, Майк?

— Угу…

— Сейчас покажу вам комнату… Вон сюда, за мной, проходите. Вот…

— Спасибо.

К слову сказать, все внутреннее убранство дома, вся обстановка вызывала у Андрея, мягко говоря, несколько странное чувство, вероятно, рожденное неким вопиющим несоответствием великолепно отреставрированной и весьма недешевой (это уж понятно!) машины и потертой мебелишкой в стиле шестидесятых годов — откровенным кичем, усугубленным прикнопленными к выцветшим обоям портретами каких-то эстрадных звезд, среди которых Громов не узнал никого, кроме Элвиса Пресли. А вот Пресли был хорош — молодой, глянцевый, в полосатой черно-желтой футболке.

— Нравится Элвис? — не преминула справиться Лина.

— Так, кое-что. «Тюремный рок», например.

— О!!! Обожаю «Тюремный рок». Ну что встали-то? Проходите, располагайтесь! Сейчас я одежку принесу…

— А компьютер или ноутбук у вас где? — Андрей рассеянно оглянулся в дверях. — Что-то я не вижу. Хотелось бы воспользоваться… с вашего позволения. Понимаю, что наглый…

Магдалина недоуменно обернулась — она уже успела накинуть короткий халатик, вовсе не скрывавший прелестных ножек:

— Ноут… Нотная книга? Хм… нету. У нас только пластинки, и вон — радиола в углу. Хорошая радиола, между прочим…

Посмотрев в угол, Громов углядел стоявшую на небольшом столике радиолу, тоже конечно же ретро: ламповую, с «зеленым глазом» в корпусе полированного дерева, подобно нашим «Днепру» или «Ригонде». А, похоже, эта парочка предпочитает старинный стиль. Ноутбука у них нет! И всяких там айпадов-айфонов что-то незаметно. Даже мобильников! Ну… что возьмешь с натуристов? Может, они специально так вот живут, стараясь не пользоваться достижениями цивилизации.