Капитан расхохотался.

— А зачем тебе нужно видеть повешенного? — спросил он.

— Чтобы взять веревку, конечно!

— Ах да, и верно, говорят, что она приносит счастье. Хорошо, будет тебе веревка повешенного, — сказал серьезно капитан. — Хочешь, я сейчас же повешусь?

— Ах, Господи Боже мой, — воскликнула Перинетта, вошедшая при этих словах, — это было бы и вправду очень жаль!

— В самом деле? — произнес капитан, целуя девушку второй раз. — Ну хорошо, веревку повешенного он все же получит. Да, слово капитана Мака!

— А кто такой Мак? — спросила хорошенькая служанка.

— Мак — это мое имя, красавица.

— Вас зовут Мак?

— Да, и я к твоим услугам, детка.

И капитан запечатлел на румяной щечке Перинетты третий поцелуй.

Пока Сидуан ощипывал птицу, которой Перинетта еще в птичнике свернула шею, чтобы дело шло скорее, капитан заприметил обрывок веревки, висевший у камина, и быстро потянул его к себе.

— Так вы говорите, капитан, — произнес Сидуан, который не так легко отказывался от мысли, если она однажды пришла ему в голову, — так вы говорите, что подарите мне веревку повешенного?

— Да.

— Но я надеюсь, вы не будете для этого вешаться? — спросила Перинетта.

— Не буду. У меня в кармане как раз есть кусок такой веревки.

Капитан вытащил обрывок, который он перед тем сунул в карман, и, улыбаясь, протянул его Сидуану. Тот, дрожа, взял его.

— Но это действительно правда? — наивно спросил он.

— Что это веревка повешенного?

— Нет, что она приносит счастье?

— Ученые утверждают, что да… Ты хорошо поступишь, если ее сохранишь… Ну, выпьем еще по стакану!

— Но, капитан, — спросила Перинетта, которая после трех поцелуев стала особенно развязной, — почему вас зовут Мак?

— Не знаю, — изобретательно ответил капитан.

Служанка насадила птицу на вертел, и Сидуан стал его вращать.

— Но ваш отец должен был это знать? — продолжала Перинетта, накрывая стол и ставя прибор.

— Я никогда не знал своего отца.

— А мать?

— И матери не знал тоже. Я — дитя случая, воспитан добрыми людьми и стал солдатом. Своих родителей я не знал, и у меня нет другого имени, кроме того, которое я сам себе избрал; но я, несомненно, дворянин! — с гордостью добавил он.

— О, по виду это безусловно так, — сказала Перинетта. — Ну, прошу к столу, капитан. А вы в каком полку служите? — спросила любопытная служанка.

— Я был капитаном в полку графа Суассона. Но его только что распустили, и я направляюсь в Блуа, чтоб поговорить с королем и предложить ему свою шпагу.

— И вы производите такое приятное впечатление, что король вам не откажет.

— Мне вообще везет, — заявил капитан Мак.

— Вот этого-то мне и не хватает, — вздохнул Сидуан.

— А я, — продолжал капитан Мак, — приношу счастье всему, к чему прикасаюсь.

Сидуан подошел к капитану.

— Пожалуйста, — сказал он, — дотроньтесь до меня, дорогой господин.

— Но это уже не нужно.

— Почему не нужно?

— Я же дал тебе веревку повешенного!

— Ах да, верно! Ведь она-то теперь всегда будет со мной! Значит, вы приносите счастье?

— Да.