|
Гена, переживавший разные противоречивые чувства, вдруг обо всем забыл. И Гусь, стоящий у окна в новой бешеного цвета рубахе, которую ему, наверное, только что подарил его дядя, пришедший, конечно, из заграничного плавания, Ванюша, с лицом Оцеолы и быстрым взглядом самбиста. И даже Капитончик, сам с собой игравший в баскетбол на спортплощадке, как будто весь сломался и стал походить на палочника — есть такое насекомое, как будто состоящее из палочек, такое неуклюжее, длинное и тонкое.
Лена проплыла под конвоем Нади до окна Гуся и, к изумлению всего двора, сказал чарующим голосом: — Георгий, спустись — на минутку. У Филимонова сделалось такое лицо, как будто ему в научных целях стали отпиливать руку. Гусь не сразу закрыл рот от удивления. — Это ты мне? Из-под его руки вынырнул Женька и спросил: — Это там… чего? — Брысь! — сказал Гусь, не спуская с Лены глаз. — Я тебя на улице подожду… — нежно сказала Лена. — Конечно, конечно… — оторопело сказал Гусь. Из дверей подъезда он вышел важно. У него, оказывается, не только рубаха была новая, но и брюки сиреневого цвета, и туфли с тупыми носками. С заднего кармана брюк на весь двор кусок коричневой кожи сообщал, что выпустила их фирма «Райфл». Расклешенные брючины позванивали, подшитые металлическими молниями… Лена ждала его под платаном. — Ну, чего тебе? — Гусь потупил взор. — Иди сюда… — сказала Лена. — Не правда ли, какой прекрасный день… Гусь оглянулся по сторонам. День был действительно прекрасный. — Ничего… — сказал Гусь. — Вполне. — Ты знаешь… — сказала Лена. — Я давно хотела с тобой поговорить… Почему бы тебе не заняться спортом? Гусь удивился: — Чем? — Спортом! Вон какие у тебя перспективные ноги! Гусь с интересом посмотрел на свои ноги. Словно увидел их впервые. — А какой мне хозрасчет бегать и прыгать? — усмехнулся он. — Я человек занятой… — Ну, а если… — Лена посмотрела прямо в глаза Гусю, и он взгляд ее не выдержал. — Если я тебя очень попрошу? Гусь совершенно по-дурацки себя почувствовал, стал смотреть куда-то через собственное плечо. — Да я не знаю… И вообще, ты знаешь, я боюсь качки… а тут прыгать надо… — Мы бы тебя главным хранителем олимпийского огня сделали! — принялась уговаривать Лена. — Дымовым, значит? — Лично для меня, значит… — Лена сделала вид, что оговорилась. — Для всех нас! Для всего двора, что ли, не можешь? — Вот тут, — он постучал пальцем по голове, — мужики сумлеваются… Ларионова же все равно не перепрыгнешь! — Не стараться — так и не перепрыгнешь! Она схватила его за руку и потянула в сквер через дорогу. Гусь застеснялся и выдернул свою руку из ее рук. — Ты тайну хранить умеешь? — горячо спросила Лена. — Хоть две! — гордо заявил Гусь. — А их и так две! И она рассказала ему все. Гусь долго думал. — Ладно, — проговорил он наконец. — Я согласен. Я-то думал, что ты… а ты… Ну, да ладно… А двор, это дело по мне! Люблю разыгрывать! Он сорвал розу и протянул ее Лене. — Сказал — сделал. Гусь такой! Аллея была пуста. |
