— Как фамилия, имя мальчика?

— Фамилия заурядная, имя как имя, то ли Вася, то ли Петя, не помню. Ничего необычного. Но он ведет себя как типичный социопат. Я мать предупредил, но она меня не послушала. Больше они не приходили.

— Что было дальше?

— Дальше? Дальше я переехал в Ленинград. Новая работа, новый вуз, новые задачи…

Еще некоторое время Лученко пыталась развернуть слои памяти, но больше не нашла воспоминаний, которые могли пригодиться сегодня. Тужилов не подсказал ни имени, ни внешности. Тогда она поняла, что может рассчитывать только на свою хитроумную мышеловку. Впрочем, кое-какие догадки у нее имелись.

— Сейчас, на счет три, вы проснетесь и будете чувствовать себя бодрым, отдохнувшим. Один, два, три.

Взгляд Тимура Борисовича сделался осмысленным.

— Фух… Хорошо! — Он потянулся. — Молодец, что уговорила, прекрасно себя чувствую. Ну что?

— Ничего не нашла, простите, Тимур Борисович. — Она пожала плечами. — Все-таки механизм субсенсорных ощущений для нас пока еще совершеннейшая загадка. Мы можем им пользоваться, но наугад, а как именно работает — увы, не знаем.

С тем она и ушла. И в ожидании назначенного дня решила поступить, как ее любимый книжный герой, детектив Ниро Вульф. Он исповедовал несколько жизненных принципов для достижения комфорта: материальная независимость, тренировка мозгов в процессе раскрытия запутанных преступлений, гурманство и цветоводство. Вере Лученко до материальной независимости было еще пока далеко, но во время подготовки к сложным развязкам своих детективных шарад она любила посетить приятное кафе в недавно сшитой обновке — это раз, и побаловать себя новым ароматом хороших духов — это два.

Кафе «Пироги» пришлось очень кстати. На прилавке лежали аппетитные круглые пироги с разнообразной начинкой. Вера выбрала рыбник — пирог с форелью. Подали его теплым, с эспрессо и клюквенным компотом. Наслаждаясь вкусовыми контрастами — солоноватой рыбой, сладким кофе и кисловатым компотом — женщина прикрыла веки: «Кажется, ничего лучшего уже не придумаешь!»

Тут что-то мягкое коснулось ее руки. Она открыла глаза и увидела трехцветного милого котенка, удивительно пестрого. Мраморный окрас, полосочки, как на тельняшке, еще какие-то живописные пятна. Прямо-таки импрессионизм! Не котенок, а ходячая шерстяная палитра. Вера дала ему кусочек форели, он немножко поел, потом начал играть ломтиком форели как мячиком. Как хорошо, что в таком вкусном кафе есть кошечка! Это придает заведению совсем домашнее ощущение уюта. Официант сообщил, что котенка зовут Тигра, это девочка… Чтобы продлить удовольствие, Вера взяла домой два куска пирога с лесными ягодами — себе и Андрею. Почему бы не устроить праздник вкусных пирогов?

Затем ее путь лежал в «Океан-плаза», где располагался любимый Верин магазин с богатым выбором ароматов. Запахи в ее жизни играли большую роль, и она была согласна с теми, кто считал ароматы не второй, а первой и главной одеждой женщины. А как психотерапевт, она точно знала, как много можно узнать о человеке по его реакции на запахи.

Вера стояла в бутике, у ниши с одним из брендов, чьи утонченные вещи и духи она изредка позволяла себе купить, и продолжала думать о запахах. Забыть на время о мышеловке и поимке убийцы она приказала себе специально, чтобы в нужный момент собрать все силы… С самого рождения, думала Вера, с первого вздоха мы живем в мире запахов. Хотим мы того или нет, но они влияют на нас, даже на тех, кто считает, что обоняние у него слабо развито. Нос не глаза, его не закроешь. При виде безвкусно одетого прохожего вы можете отвернуться или не отвернуться, но сердце ваше не забьется сильнее, не закружится голова. Запах же проникает в самую душу и делает с нами, что хочет.