Катя Качур. Капля духов в открытую рану
Все события и герои романа вымышлены, совпадения случайны.
Глава 1
Ася долго торговалась, и, наконец, встретилась с продавцом в метро. Огромный детина со взглядом ребенка и румянцем на белых щеках передал ей нечто, похожее на сейф для некрупного огнестрела. Ася стянула картонную коробку с черной лаковой шкатулки, распахнула ее, словно шкаф с двумя створками, и издала сдавленный звук, который никто не услышал за грохотом прибывающего поезда. В шкафчике, как в гробу, внутри дорогого драпированного шелка покоился флакон с темно коньячной жидкостью и квадратной крышкой в крупных черных кристаллах. – По моему, воняет ужасно, – заговорил парень, но она его не слышала. Вцепившись мертвой хваткой в шкатулку, не реагируя на неловкого продавца, помогающего придержать коробку, она осторожно начала выковыривать из гроба стеклянного затворника. Флакон поблескивал от тусклого света подземки. На золотой табличке было выгравировано De la nuit 2 Roja . Доверив таки шкатулку розовощекому, Ася сняла хрустальную крышку и сделала пшик на запястье. Та дааамм! На клавиши опустились огромные руки Рахманинова, вдох, и соль минорная прелюдия заглушила рев несущихся навстречу друг другу поездов, человеческого гомона и демонического воя сквозняков московского метрополитена. Ася оторвалась от перрона и полетела в потоке мощного многоголосья древесно амбровых аккордов, подсвеченная цветочно пряным нимбом, и буквально разрываемая на миллиарды маленьких Ась животно спермовым мускусом, стираксом и кастореумом – Фуууу. Как такое можно нюхать. А я вот собираю кроссовки Адидас. У меня их сто девять пар. Даже с Олимпиады 80 есть. – Что? – Ася спустилась на землю, точнее, рухнула с соль минорного облака на мраморный перрон. Полезла в сумку, достала четыре заготовленные пятитысячные купюры. – Ваще не понимаю, как можно заплатить за это говно сто косарей в магазине. Маме подарили, она учительница. Готовила одного дебила к экзаменам. А это его родители всучили, лучше бы бабки в конверт положили, ей богу. А вам че, нравится? – Это – шедевр, – забормотала Ася, на лице ее всплыла блаженная улыбка, – здесь больше ста пятидесяти компонентов, здесь мускус натуральный, и струя бобра тоже натуральная. А их запрещено уже всем парфюмерным домам использовать, кроме него, – и Ася замолчала, будто боялась произнести имя парфюмера всуе. – И вы этим будете поливаться? – спросил детина. – Нет, что вы, это совсем не носибельно. Это для коллекции. А вы кроссовки только своего размера покупаете? – Не, не только. Где ж я 42 ой возьму, например, 30 х годов? Тоже для коллекции собираю. Но они хоть не так воняют, как этот …шедевр, – он засмеялся своей шутке. Ася представила ряды ношеных кроссовок, и подумала, что запах пота мужских ног можно было бы передать, например, сочетанием землистых пачули, шафрана, мускуса и жасмина. Да, такого индольного жасмина в духе винтажного «Джоя» Жана Пату . Кстати, еще пару лет назад, когда Ася только начала вливаться в жиденькие ряды парфманьяков (а точнее в среду этих безумных интровертов, которые сидят на форумах под аватаркой какой нибудь бабочки или чау чау и выдают свои «фу» той или иной новинке, благоговея при этом от «того еще Герлена, ты же помнишь»), так вот еще пару лет назад слово «индольный» Асе казалось прилагательным чего то чистого и звенящего, как новогодний колокольчик «дол ин дол ин дол». Но позже выяснилось, что эти циники так романтично обозвали привкус эдакого дерьмеца в аромате. «Ах, мне здесь слегка индолит», – означает не что иное, как запах кучки испражнений под благоухающими кустами и деревьями. Вообще вкрапления нечистот, спермы, пота, крови, засаленной кожи в райских кущах всегда особенно будоражили носы этих странных людей. |
