— Готовы. Все в порядке. Я звонил. Пока!

Он вышел из комнаты.

Тотчас же миссис Оливер схватила Пуаро под руку и хриплым шепотом спросила:

— Ну?

— Что — ну?

— Что-нибудь обнаружили? Кого-нибудь заприметили?

С мягким укором в голосе Пуаро ответил:

— Все и всё кажется мне совершенно нормальным.

— Нормальным?

— Ну, может быть, я употребил не то слово. Леди Стаббс, как вы утверждаете, явно ненормальная, а у мистера Легги, кажется, сверх нормы.

— О, с ним все в порядке, — сказала миссис Оливер раздраженно. — У него нервное потрясение.

Пуаро не стал указывать на некоторое отсутствие логики в ее последних словах и сделал вид, что воспринял лишь их внешний смысл.

— Надо полагать, что приготовления к развлечениям подобного рода, естественно, в какой-то мере отражаются на каждом их участнике: у одних проявляется возбуждение, у других — сильное волнение, у третьих — общая усталость или нервное потрясение. Если вы могли заметить…

— Тс-с! — миссис Оливер снова схватила его за руку. — Кто-то идет.

Это становилось похоже на плохую мелодраму, и Пуаро почувствовал, что и сам начинает раздражаться.

Из-за двери показалось приятное лицо мисс Брэвис.

— О, вот где вы, месье Пуаро. Я вас ищу, чтобы показать вам вашу комнату.

Она повела его вверх по лестнице и, пройдя небольшой проход, ввела' в просторную комнату с видом на реку.

— Ванная напротив. Сэр Джордж говорит, что нужно увеличить число ванных комнат, но тогда ухудшатся размеры самих, жилых помещений. Надеюсь, вам здесь будет удобно?

— Да, конечно. — Оценивающий взгляд Пуаро скользнул по книжному шкафу, настольной лампе и коробке с надписью «Бисквит» у постели. — Кажется, что в этом доме все доведено до совершенства. Кого мне следует поздравить, вас или мою очаровательную хозяйку?

— Леди Стаббс тратит все свое время на то, чтобы быть очаровательной, — с едва заметной едкостью в голосе ответила мисс Брэвис.

— Очень колоритная молодая особа, — задумчиво произнес Пуаро.

— Именно…

— Но, с другой стороны, разве она не… Извините, — перебил он сам себя, — я просто нескромен и обсуждаю вещи, о которых, вероятно, не следует упоминать.

Мисс Брэвис пристально посмотрела на него.

— Леди Стаббс знает совершенно точно, что она делает, — сказала она сухо. — Помимо того, что она, как вы говорите, очень колоритная особа, она еще и очень хитра.

Мисс Брэвис повернулась и, прежде чем Пуаро успел в удивлении вскинуть брови, вышла из комнаты. Так вот что думает деятельная мисс Брэвис. И в самом ли деле она так думает? Или она сказала это из своих особых соображений? И почему она заявила это ему, новому здесь человеку? Может быть, потому, что он был именно новым? Пожалуй, да. И еще потому, что он был иностранец. Из своего опыта Эркюль Пуаро давно уже заметил, что многие англичане считают: то, что они говорят иностранцам, не имеет особого значения!

Он в недоумении нахмурился, уставившись отсутствующим взглядом на дверь, в которую вышла мисс Брэвис. Потом подошел к окну и стал смотреть наружу. Стоя так, он увидел, как из дома вышли леди Стаббс и миссис Фоллиат. Некоторое время они стояли у большой магнолии и беседовали. Вскоре миссис Фоллиат попрощалась кивком головы, подняла свою садовую корзинку и перчатки и зашагала по подъездной аллее. С минуту леди Стаббс смотрела ей вслед, потом машинально сорвала цветок магнолии, понюхала его и стала медленно спускаться по тропинке, уходящей сквозь гущу деревьев к реке.