Я, думаю, что этих показаний было вполне достаточно, что бы мы провели в его квартире обыск и задержали его по статье 122 УПК.

Генерал нахмурил брови и как-то не совсем добро, посмотрел на Максимова.

— Что, вам еще известно по данному факту? — спросил генерал Смирнова.

— Теперь, уже многое. Мы узнали, что вашим управлением КГБ контролируется канал сбыта антиквариата за границу. То, есть, товарищ генерал, обратите, пожалуйста, на это внимание, данное подразделение способствует нелегальному перемещению исторических ценностей за границу, а это значит, что его действия, противоречат не только интересам государства, но грубо нарушают действующее законодательство.

Несмотря на предъявленные Смирновым обвинения, лицо генерала, по-прежнему, было абсолютно спокойным. Генерал пристально посмотрел на Смирнова, а затем перевел свой взгляд на Максимова.

— Ну, вы и загнули, милейший — произнес, с улыбкой генерал. — Послушаешь вас, кругом одна измена и враги. Скажите мне, что вы хотите услышать от меня?

Смирнов, немного задумался, а затем произнес:

— Мы, оставим в покое гражданина Покровского, а вы, помогаете вернуть нам похищенные иконы.

— А, где же мы их найдем? — спросил Смирнова генерал.

— Извините, товарищ генерал, но я думаю, что здесь этот вопрос, просто не уместен. Сейчас, имея в руках этого Покровского, мы это можем сделать и сами, без вашей помощи. Тогда возникнет другая проблема, гражданин Покровский надолго сядет. А, это, по-моему, не входит в интересы вашего управления.

Генерал задумался. Рука его машинально потянулась за красным карандашом и он, стал чертить на листе белой бумаги, какие-то замысловатые фигуры. Оторвавшись от бумаги, он положил карандаш на место и с укором посмотрел на полковника Максимова.

— Олег Валерьевич — обратился к нему генерал. — Я думаю, что оперативникам из Казани, необходимо помочь в возврате этих ценностей.

— Так, точно, товарищ генерал — произнес Максимов. — Задание понял, начнем работать.

— Тогда, будем считать, что наш разговор состоялся. До свидания, товарищ Смирнов, не смею больше вас задерживать — произнес генерал.

Они молча вышли из кабинета и направились обратно в кабинет Максимова.

Прохоров шел по полутемному коридору изолятора. Коридор казался Прохорову нескончаемым, так как дальний конец коридора, таял в полумраке.

— Стоять — последовала команда конвоира. Прохоров остановился и повернулся лицом к стене. Контролер, молча, открыл дверь камеры и легким толчком толкнул его внутрь помещения. В туже секунду, за спиной Прохорова, с лязгом закрылась дверь камеры.

— Прохор, это ты, что ли? — услышал он голос Цаплина.

Прохоров сделал два шага в сторону голоса и наткнулся на Цаплина, который сидел на лавке.

— Ну и темнота, как у негра в заднице — произнес Прохоров, присаживаясь рядом с Цаплиным.

— Как живешь? — поинтересовался Прохоров у него. — Определился с мастью или еще нет?

— Да, сразу же — произнес Цаплин. — В мужики подался, мне это ближе. А, ты?

— Я с блатными — произнес Прохоров.

— Давай, Цаплин перетрем по существу. Ты, насколько я понял, в полном раскладе по делу. Я, сначала, решил пойти в отказ, но, увидев, что ты раскололся, тоже пошел в сознанку. Факты — упрямая вещь, глупо отрицать то, что не возможно.

Ты, мне вот, что скажи, как там Ловчев? Я слышал, его отец громадные деньги отвалил, чтобы его отмазать. Сейчас от нас с тобой зависит, валить его на срок или нет.

— Да, оттого что мы его загрузим, мы ничего не выиграем.