Кисонька благодарно улыбнулась. Хорошо, когда есть друзья, которые тебя понимают!

   Они проскочили через двор, подбежали к железной двери, Сева схватился за замок и тут же с досадой стукнул кулаком по стенке.

   – Черт, я ключ на столе оставил!

   Но дверь уже открывалась изнутри. На пороге стояла Катька.

   – Ага, будете знать, как правила нарушать и через парадный вход топать! Вот вам! – злорадно заметило вредное дитя.

   Не ответив ей, ребята, запыхавшись, влетели в рабочую комнату. Из микрофона несся пронзительный монолог клиентки.

   – Ну, хорошо, – неохотно цедила она. – Так и быть, приму ваши рекомендации, хотя, должна вам признаться, молодой человек, – она доверительно понизила голос, – всеэти ЦРУ и ФБР для меня ровно ничего не значат, не авторитет, знаете ли! Даже писать на нормальном языке не умеют, дикари! Вот если бы у вас была рекомендация от Ариадны Григорьевны или Степана Степановича…

   – Ну как же у него могут быть их рекомендации, кисонька моя, – мягко вмешался мужчина (настоящую Кисоньку невольно передернуло – он что, не может звать свою выдру как-нибудь иначе?). – Ты ведь сама звонила и Ариадне Григорьевне, и Степану Степановичу, и они сказали, что никогда не обращались к частным детективам.

   – Ему следовало поработать с кем-то из моих знакомых, прежде чем браться за мое дело, – Мадама была непреклонна.

   – Может, мы как раз перейдем к вашему делу? – набравшись храбрости, спросил Вадька. Все услышали, как Салям повторил вопрос.

   – Не торопите меня, молодой человек! – немедленно возмутилась клиентка. – Что за наглость! Или вы на поезд опаздываете? Я объясню все в той последовательности, в которой мне удобно, а вы будете молчать и слушать, вам ясно?!

   – Дорогая, ты опоздаешь к портнихе, – негромко заметил мужчина. Кисонька в рабочей комнате облегченно вздохнула: пусть зовет ее как угодно, лишь бы не «кисонькой».

   Дама поглядела на часы и всполошилась:

   – Боже мой, я действительно опаздываю! Видите, к чему привела ваша неорганизованность! Вы плохо начинаете наше сотрудничество! – Она с упреком поглядела на Саляма. – Теперь мне придется излагать все быстро-быстро! В двух словах: моего сына похитили и потребовали у нас выкуп.

   – Вы не собираетесь платить выкуп и желаете, чтобы я отобрал вашего мальчика у похитителей? – повторил Салям Вадькин вопрос.

   – Молодой человек, мы вам не какая-нибудь шушера. – Мадама гневно потрясла пальцем у него под носом. – Мы не хуже прочих! Все платят, и мы заплатили, пусть не думают, что мы нищие какие-то! На выкуп у нас всегда найдется! – Она гордо поглядела на Саляма.

   Вадька обалдело примолк, не зная, что сказать на подобное заявление. Лишившись суфлера, Салям выдавил из себя неопределенный звук, который при желании можно было истолковать как согласие с позицией клиентки. Но Мадама не терпела неопределенности и подозрительно уставилась на «директора агентства». В офисе на мгновение повисла тишина: Салям с Мадамой тупо разглядывали друг друга. Мурка подтолкнула друга локтем, и Вадька выдал единственную пришедшую ему на ум фразу:

   – Так чего же вы тогда от нас хотите?

   Получив указание, Салям оживился и повторил вопрос. Мадама снова возмутилась:

   – То есть как – чего? Мы уже заплатили, поддержали свое реноме, – она со вкусом выговорила иностранное слово, – а теперь я хочу мои денежки вернуть! Они мне самой нужны! У меня такие траты, такие траты! – Она картинно закатила глаза к небу, поднялась и принялась натягивать перчатки.