- Ладно, хватит ныть, - сказал я. - Допустим, - но только допустим, что я помогу тебе исчезнуть. А что ты будешь делать дальше?

 - Есть одно место. Свою тачку брошу, поеду туда на прокатной, потом куплю какую-нибудь подержанную, потом поменяю на новую. Город достаточно большой, но там безопасно.

 - Ну-ну, - сказал я, - слышал я что-то такое про Уичиту. Но ведь и там все могло измениться...

 Он хмуро взглянул на меня.

 - Ты, Марлоу, не зарывайся.

 - А ты мне свои правила не диктуй. Я берусь за твое дело, получаю эту бумажку сразу, а остальные, если все выгорит. И не мешай мне. Может, и мне достанется, тогда принесешь мне красную розу на могилку. Когда прилетает самолет?

 - Вечером. Из Нью-Йорка вылетает в девять утра, здесь, наверное, будет в полшестого.

 - Но мне будет нужен помощник.

 - Какой еще, к черту, помощник?!

 - У меня есть знакомая девчонка, она не заговорит и под пытками.

 - Ты не имеешь права рисковать девушкой, - сердито сказал Икки.

 Я так удивился, что челюсть у меня отвисла чуть не до пояса. Потом я с трудом вернул ее на место.

 - Надо же, у тебя и чувства имеются!

 - Женщины не созданы для опасных игр, - проворчал Икки.

 Я взял купюру и сложил ее пополам, с удовольствием прислушиваясь к ее характерному хрусту.

 - Извини, расписки не пишу - незачем тебе носить в кармане мою фамилию. Будем надеяться, что все будет о'кей.

 Потом Икки рассказал мне все, что ему известно о тех, кто прилетит из Нью-Йорка. Закончив, он протянул мне руку. Пришлось ее пожать. Ладонь была потной. Он кивнул мне и вышел.

 * * *

 Дом Энн Райорден стоял на тихой улочке в Бэй-Сити - нарядный, как свежевыстиранный фартук. Лужок перед ним был аккуратно подстрижен, а окружавший его кустарник выглядел настолько франтовато, что, казалось, над ним поработал модный парикмахер. Возле белой двери висел молоток в форме головы тигра, а рядом с ним было круглое оконце, через которое хозяйка могла общаться с нежданными гостями, не впуская их в дом.

 Где-то внутри зазвенел звонок, и через минуту Энн открыла мне дверь. Она была в бледно-голубой блузке спортивного покроя и очень коротких белых шортах. Темно-каштановые волосы обрамляли милое личико с серо-голубыми глазами, в глубине которых пряталась печаль: ее отец и мать погибли, попав в гангстерскую заварушку. Впрочем, Энн нашла в себе силы преодолеть жизненные и душевные невзгоды; она писала для разных журналов рассказики о юношеской любви, чем и зарабатывала себе на жизнь. К тому же в критических ситуациях она проявляла такую выдержку и находчивость, что ей мог позавидовать опытный полицейский.

 Она закрыла за мной дверь, устроилась на широкой тахте и закурила.

 - Мне нужна твоя помощь, - сказал я.

 - Еще бы. Только в таких случаях я тебя и вижу.

 - Ко мне обратился клиент, бывший гангстер. Он хочет завязать и удрал от своего синдиката - или банды, называй, как хочешь. Одолеть их нереально, они богаты, как царь Мидас, а адвокаты за миллион в год делают все, чтобы защитить их интересы...

 - Ты словно в сенат решил баллотироваться, - хмыкнула Энн. - Никогда не слышала от тебя таких пламенных речей.

 Она поболтала ногами. Понятно, не для того, чтобы соблазнить меня, - но мысли мои все равно начали путаться.

 - Не мельтеши, - сказал я. - Или надень что-нибудь подлиннее.

 - Свинья ты, Марлоу. Ни о чем больше думать не можешь.