— Я не ожидала, что будет так! — расстроенно сказала девочка. — Думала, с вами просто поговорят. Вы столько всего знаете, столько всего могли бы сделать для города, но не можете даже получить лицензию врача! Это несправедливо!

О, так она обо мне же заботилась? Мило, мило. Глупо до безумия, но мило.

— Простите меня, пожалуйста, Михл! Мне ужасно стыдно, что так вышло! Я попробую убедить Родла, что вы хороший!

— Я не сержусь. Но сомневаюсь, что это поможет. Правители довольно своеобразно воспринимают мир.

— Родл не злой. Он нас не обижает.

— Вас — это тебя и твою маму?

— Какую еще маму? — искренне удивилась Алиана.

— Ну, он твой отчим, ты его падчерица. Логично предположить, что он женился на твой матери после твоего рождения.

— Михл, нельзя же настолько не интересоваться жизнью! — засмеялась тихо девочка. — Родл не женат. Зачем ему? Ведь он любит девочек. Удочеряет пятнадцатилетних сирот, а когда они дорастают до восемнадцати, дает им пансион и приданое. Это большая честь, каждая девочка в детдоме надеется, что выберут ее. Мне очень повезло, я Родлу понравилась. Правда, другие девочки меня за это чуть не задушили подушкой, но я отбилась. Теперь живу хорошо, как и еще три падчерицы.

— И он с вами…?

— Вы про секс? Мне не нравится. Не люблю, немного противно. Как у гинеколога, только быстрее. В остальном все отлично — учителя, хорошие комнаты, много карманных денег, в доме отличная библиотека. Я так боялась, что Родл меня выгонит из-за прыщей! Он терпеть не может прыщавых. Но вы меня спасли. А я вас подставила, мне неловко.

— И что, все знают про «падчериц» Родла?

— В газетах об этом писать не принято, но это не секрет.

— И это не запрещено законом?

— Нет. У вас запрещено?

— У нас это одно из самых серьезных преступлений. Даже убийство менее осуждается обществом, чем связь с несовершеннолетними.

— Странно у вас все устроено. Я бы определенно предпочла не быть убитой. Очень жалко, что вы теперь ничего не расскажете про свой мир. Мне так интересно! Думаете, Родл меня не послушает?

— А до сих пор он тебя в чем-то слушал?

— Нет, никогда. Но до сих пор и повода что-то просить не было. У меня и так все есть.

— Он не выглядит человеком, склонным принимать чужие советы, — припомнил я протокольную рожу мордатого, лысоватого и довольно неприятного на вид градоправителя.

Глупо лезть в чужой монастырь со своим уставом, но рассказ Алианы настроил меня против городского головы даже больше, чем удар по морде от его клевретов. Морда что, дело житейское, заживет.

— Я все же попробую, — неуверенно сказала девочка. — Чем-то еще могу вам помочь?

— Если несложно, вернись в мой кабинет. Сегодня вечером туда должен прийти Слон. Ты его видела.

— Да, он хотел несмешно пошутить про хобот, но я и так догадалась.

— Именно. Скажи ему, что со мной случилось.

— Уже. Вечер давно прошел, скоро полночь. Я возвращалась за портретом, но оказалось, что его забрали. Мы встретились с вашим Слоном, я ему все рассказала.

— Спасибо, ты молодец.

— Вы не сердитесь?

— Нет.

— И что вы будете теперь делать?

— Как говорит в таких случаях Слон: «Ничего не бойся и жди русских».