– Стой! Стой!.. – взмолился Бригадир. – Пан король, но и он не сам по себе. Самого его давно бы накрыли. Мы с тобой – так, мелочь, замочить кого или должок выбить… да брось ты свою сигарету, черт! Скажу, что знаю!

– Говори. Пять секунд осталось – огонь пальцы жжет.

– Чекисты убрали Земцова. Они и Кожуха должны были, но он смотался. Пан думал, что Кожух пойдет с повинной, приказал Губарю бросить всех на его поиск, а тот меня подключил, людей дал…

– Значит, Губарь знал, что Кожуху крышка?

– Знал. Только он тоже исполнитель, у него менты свои есть, и у Зарицкого на крючке целая команда.

– В Беларусь они ездили?

– Они. Только этого никто доказывать не будет, менты решат, что таможенника ты кончал.

Влад отшвырнул окурок, полоснул ножом по веревкам. Не устояв на ногах, Бригадир упал на колени и завыл.

– Куда ни плюнь – тебе кранты, – сказал Влад. – Менты взяли Бота и раскрутили его на всю катушку. А если и уйдешь – наркота тебя доконает. Считай, сегодня повезло.

Бригадир вдруг затрясся – Влад думал, его бьет кумар, но через несколько секунд парк огласился животным хохотом:

– Так ведь тебе тоже кранты, телок!! – выкрикнул он, давясь словами. – Я‑то хоть покуролесил по самое «не хочу», а ты?!. Тебя проще кончить, чем ментам сдавать!..

Влад конца истерики дожидаться не стал, сел в машину и газанул через кустарник, все равно – куда. В первый попавшийся на глаза просвет.

23

Все, что Владу удалось вытащить из Бригадира, ему и самому уже не раз приходило в голову; он понимал: игра, в которой фигурировала загадочная «база», приносившая миллионные доходы, где на кон запросто ставился крупнейший комбинат и даже целый город, такими, как он да Бригадир, не делалась. Таких использовали, чтобы позже подставить, списать на их разборки трупы им подобных и материальные убытки. Даже в смерти Кожухова не было ничего сверхъестественного, и семь загубленных рэкетирских душ должны были отвести подозрение от какой‑то политической аферы.

Но очень уж не хотелось признаваться самому себе в том, что оказался в одном стане с убийцами друга, и Влад подсознательно выискивал факты, способные опровергнуть его подозрения. Было два пути: продолжать работать на Панича, платившего столько, сколько едва ли заплатит кто‑нибудь другой, или дождаться очередной «сходки» да перестрелять всех без разбора, кто прямо или косвенно причастен к Саниной смерти. Оба пути сулили гибель ему самому.

Среднего пути, которым он хотел пройти по жизни, не было.

…В половине восьмого утра шум дождя заглушил телефонный звонок.

– Владислав Михайлович? – произнес мягкий, чуть насмешливый голос.

– Слушаю.

– Фирма передумала…

Сон, начавший было одолевать его, смело как рукой.

– Мы можем встретиться?

Влад рывком сел на постели. Что‑то подсказывало не торопить события и не соглашаться на встречу сразу.

– Ваша фирма меня не интересует, господин Камай, – с достоинством ответил он. – Но я готов разговаривать с вами как с частным лицом.

В трубке молчали.

«Советуется, – догадался Влад. – Ему хорошо, у него там небось целая кодла советчиков. А мне с кем посоветоваться?»

И все же шаг, сделанный Камаем, возрождал едва не угасшую надежду.

– То есть?

– То есть вы придете один. Вашу безопасность я гарантирую.

Снова наступила тишина.

– Хорошо, – почему‑то весело ответил Камай. – Когда и где?

– На полпути, в лесном кафе «Ночные птицы».