– Черт возьми, как же все неудачно складывается! – Егор в сердцах сильно ударил кулаком в стену, чтобы сильная физическая боль хоть на время заглушила его душевные терзания.

– Ладно, не парься, еще будет возможность цинкануть на волю, как там и что, – попытался успокоить его Витос.

Этим же вечером к ним в хату заселился десантник Степа, занявший шконку над шконкой Егора, а на следующий день к ним присоединился карманник Ганс, доведший число обитателей их камеры до полного комплекта.

– Слышь, Егор, а вот ты хоть и каратила и тренируешься тут постоянно, но я думаю, что тебе слабо будет выстоять против нашего десантуры.

Витос, который только что вчистую продулся в карты Гансу, искал для себя новых развлечений, а так как их список в камере был весьма ограничен, то он, предварительно пошептавшись все с тем же Гансом, решил устроить в хате нечто вроде гладиаторских состязаний.

Егор в это время, от нечего делать, зубрил английские слова по словарю, который ему разрешили оставить в сумке. В ответ на хитрую подначку Витоса он, мгновенно прокачав ситуацию, только усмехнулся.

– Ага.

– Нет, ты вот так не соскакивай с темы. Я так думаю, что хрен там какой каратист в махаче выстоит против советского десантника, – поддержал игру Витоса Ганс.

Легко скользнув через свободное пространство, разделяющее шконки, он подсел к Степе, который уже проснулся и теперь, сидя рядом с Егором, меланхолично жевал хлеб с салом.

– Как ты думаешь, ты сделаешь в спарринге Каратилу или нет?

Степан перестал жевать, застенчиво улыбнулся и, посмотрев сначала на свои громадные кулаки, а потом на Егора, который значительно уступал ему по габаритам, вздохнул:

– Зашибу ведь. Я у нас в части пацанов с одного удара в грудак на жопу сажал. Как говориться – пробивал фанеру и делал скворечник, а по голове я не бил вовсе, потому что вообще убить боялся.

– Понял, Каратила! – весело загоготал Витос со своего места.

– Против лома нет приема, окромя другого лома. Чтобы остановить такого бычару, как Степа, его, наверное, нужно только по голове ломом огреть, да и то вряд ли поможет, у него там одна кость. Так что все твое каратэ это фигня полная, так только, шпану зачуханую у подъезда гонять.

– Ну почему же фигня, – Егор, уже понимая, что так просто от него теперь не отстанут, улыбнулся и отложил словарь в сторону.

– Предлагаю устроить маленькое соревнование. Сначала Степа ударит меня в пузо или в грудак, куда он захочет – на выбор, а потом я его ударю – кто выстоит, тот и выиграл.

– А давай! – сразу же загорелся Ганс и толкнул Степу локтем в бок.

– Ну че, десантура, давай, покажи класс. Лично я – в тебе уверен.

– Зашибу ведь… – с сомнением посмотрел Степа на Егора, с которым у него за короткое время, проведенное в камере, сложились вполне приятельские отношения.

– Давай, давай, ерунда все, я ведь сам это предложил, – подбодрил его Егор и, встав со шконки, вышел на центр камеры, заложив руки за спину и полностью открыв свой корпус.

– Давай, десантура, покажи нам, чему тебя в армии учили, – снова загоготал Витос.

Степа встал на ноги, с сомнением покачал головой, но желание отстоять честь российского десанта пересилило в нем жалость к приятелю, и он с размаху залепил Егору мощный удар правым кулаком точно в грудь. Тяжелый, словно отлитый из чугуна волосатый кулак гулко, как молот по наковальне, ударил прямо в центр груди напрягшегося каратиста.