Голдштейн коротко пожал руку Топаз, подавив раздражение. И его вынуждают соревноваться вот с этим? Девчонка едва из пеленок. И только посмотрите на эту юбку! Даже нет необходимости спрашивать, как она в своем возрасте достигла подобных высот. Никогда в жизни он не видел такие большие титьки и крутую задницу.

— Здравствуйте, — сухо произнес он.

Натан налил обоим по бокалу шампанского.

— Давайте начнем.

Они принялись за земляные груши и масло из спаржи.

— Итак, мисс Росси, — сказал Джо, — много ли вы знаете об экономике?

Розен сжался в кресле. О нет. О нет. Ну пожалуйста, нет…

— А почему я не должна знать об экономике, мистер Голдштейн? — спросила Топаз, разозлившись на его тон. — Потому что я женщина?

А, ты не только шлюха, но и феминистка. Прекрасно! Ну что ж, хочешь бросить перчатку, красотка? Замечательно.

— Это невинный вопрос, мисс Росси. Может быть, вы бы предпочли, чтобы я спросил о чем-то более специфическом. Как вы думаете, какая страна обладает наибольшим потенциалом для экономического роста в ближайшие пять лет? — поинтересовался Джо, безразлично ожидая неизбежного ответа: Япония.

Топаз подумала несколько секунд.

— Корея, — ответила она, — хотя вопрос поставлен слишком общо. Как можно точно сказать, что будет с нами через два года, не говоря уж о пяти?

Джо удивился. Но не показал этого. Итак, значит, она читала прошлые номера журнала «Экономист». Ну и что?

Он решил держаться агрессивнее.

— Корея — вчерашний день, — сказал он. — Вам стоит присмотреться к Китаю. Уровень роста указывает…

— Вчерашний день! — перебила его Топаз. — Что ж, если рассматривать провинции, граничащие с Гонконгом… Но остальной Китай не может стать таким же богатым, не перестроив экономику в целом…

— Ничто не мешает ему сделать это, — резко ответил Джо. — Но похоже, выставки мод в Пекине сделали вас классным экспертом.

Топаз вспыхнула. Она знала: Голдштейн работает на тот же рынок, на который ориентирован и «Экономик мансли», чего нельзя сказать о ней.

— Зато я эксперт по продаже журналов, — парировала она.

Натан схватился за голову. Никто из гостей этого не заметил.

Он так и знал, этот чертов ужин — дурацкая идея.

— Ну, Розен, как они, стали друзьями? — спросил Гуверс.

— Я… я думаю, правильнее бы сказать, они начнут здоровое соперничество за должность, сэр, — ответил директор.

Президент хихикнул.

— Что, фейерверк?

— Да, это было Четвертое июля, сэр, — ответил Натан.

Следующие два месяца борьба за «Экономик мансли» стал самым главным спортивным состязанием в «Америкэн мэгэзинз». Джо и Топаз держались подчеркнуто вежливо друг с другом на всех совещаниях, но от этой сдержанности прямо искры летели. Коллеги как завороженные наблюдали и делали ставки, хотя в первые несколько недель никто не сомневался — выиграет Голдштейн. И лишь сотрудники «Герлфренд», «Женщин США» и несколько репортеров из «Вестсайда», на глазах у которых произошли совершенно невероятные два скачка Топаз Росси вверх по лестнице, рискнули поставить на Топаз. Джо Голдштейн в конце концов старше, у него степень магистра экономики управления, он руководил тремя толстыми журналами, а Топаз только одним. Причем читательская аудитория его журналов состояла из богатых образованных мужчин.