Виктор стоит, как замороженный, по-прежнему не смея смотреть мне в глаза. Высокий, статный, смуглый, гораздо смуглее, чем жители Нового Карфагена, глаза ярко-зеленые, сеть мелких морщин на скулах. Не знаю, какие отношения у рабов и господ, но мне нужен не бессловесный исполнитель, а советчик, который при необходимости способен и поспорить.

Виктор (Но-3044), 45 лет.

Собственность питомника 14−8.

Физическое развитие: 13;

Сила: 14;

Ловкость: 11;

Выносливость: 13.

Духовное развитие: 8.

Религиозная принадлежность: культист Ваала;

Паранормальные способности: целитель (заблокировано).

Интеллект: 13.

Здоровье: 15.

— Я пока выпишу паспорт, и чип нужно перепрошить, — говорит работорговец. — Если раб не будет перемещаться самостоятельно, то паспорт и разрешение ему не нужны.

— Выписывайте, — киваю я и обращаюсь к Виктору: — В чем твоя модификация? Где ты работал и что входило в твои обязанности?

Этот мужчина кажется совершенно бесполезным, может, он прояснит ситуацию, что в нем настолько ценного, что аж видение было.

— Отсутствие воли, — потупившись, отвечает он. — Я не в состоянии ослушаться приказа хозяина, а так же принять самостоятельное решение. Распоряжение хозяина превыше собственной жизни. Работал я в храме Танит на Кипрусе[1]. В мои обязанности входило: содержание в чистоте храмовой территории, охрана храмовой территории, выполнение распоряжений служительниц культа. По исполнении тридцати пяти лет я был переведен в храм Ваала в Новый Карфаген, на четвертую ступень — туда, где было свободное место. Храмовым работникам не может быть больше сорока пяти, потому три месяца назад меня выбраковали, но ценность моя недостаточно высока, чтоб принести меня в жертву.

— Спасибо, Виктор.

Н-да, вряд ли он располагает информацией, которая мне нужна. Но раз на него указали, пусть остается. Зато верный, не посмеет ослушаться приказа и не вынесет сор из избы.

— Ты оружием владеешь, Виктор?

— Все мужчины-рабы, кроме амурных, в совершенстве владеют всеми видами разрешенного оружия, в том числе холодным, и как минимум двумя техниками рукопашного боя.

— Я могу забрать его на перепрошивку чипа? — интересуется сотрудник питомника и, получив согласие, уводит Виктора, а я обращаюсь к удивленному Ра:

— Я посмотрел в каталоге, цена этого раба — восемьдесят тысяч, он выбраковка. Вычти эти деньги из моего миллиона. И захвати кого-нибудь из тех, кого подготовили для меня по приказу Эйзера.

— Ты можешь отказаться от Виктора, — Ра кусает губу, видно, что хочет наговорить лишнего, но заставляет себя молчать. — Зачем тебе утильсырье? К рабам привыкаешь, жалко становится. Постарайся не воспринимать их как равных. Раб уже старый, скоро болеть начнет, а лечить дорого.

Гемоды для него — не люди, и если секунду назад я еще колебался насчет Виктора, то теперь сомнений нет.

— Поверь, мое решение вполне обосновано.

— Взглянуть не хочешь на товар? На тот, который качественный.

— Полностью доверяю твоему опыту. Да! Еще мне нужен карандаш и лист бумаги, прямо сейчас. Можешь достать?

Глаза у Ра совсем круглые, но он кивает, минут на пять оставляет меня одного, приносит карандаш и бумагу, снова исчезает, а я делаю набросок видения: сперва колонны, затем силуэт женщины, ведущей мальчика за руку. Прорисовываю детали, стараюсь изобразить женщину максимально похожей на ту незнакомку, но проступает лицо Элиссы, зато мальчик получается — такой же вихрастый, щекастый, нос пуговкой.

За этим занятием меня застает Ра, приведший высокую блондинистую красавицу с огромной грудью и талией такой узкой, что кажется — переломится.