|
С ее смертью для меня умерла и Англия. Ничего не осталось, кроме грязи и старых камней, из-за которых ссорятся побочные потомки из сотни мелких стран. Дух Англии отлетел в 1945‑м, когда социалисты уничтожили Британскую империю. Я был свидетелем всего этого. Я знаю куда больше, чем бородатые школьные учителя с безумными глазами и красными ртами, кричащие на меня с трибун, эти бездушные! Я хорошо изучил их породу. Цивилизация гибнет, страна за страной, часть за частью. Знамения повсюду: на разбитых мостовых, рухнувших перилах, испачканных надписями стенах. Знамения так же явственны, как Божий глас. Кому нужны тонкости и нюансы? Слишком многие люди движутся в неправильном направлении. Мистер Томпсон увидел романтическое увлечение. Я увидел лишь дружбу и доброту. Что лучше – замечать неявный недостаток или очевидное достоинство?
Те, кто умаляет величие миссис Корнелиус, просто демонстрируют собственное ничтожество. Но я уверен, что Томпсон хотел только добра. Он ничего не сказал напрямую, когда попытался меня успокоить. На берегу он отыскал несколько номеров английских иллюстрированных еженедельников: «Сферы», «Иллюстрейтед Лондон ньюс», «Пэлл-Мэлл» и других. В них нашлись изображения новых гигантских летательных аппаратов и дирижаблей, которые должны были пересекать Атлантику. Когда Первая мировая закончилась, в Англии вновь ожили оптимистические настроения. Со страниц журналов улыбались молодые пилоты, поднимавшиеся на ярко раскрашенные фюзеляжи чудовищных самолетов, печатались изображения воздушных крейсеров с двойными корпусами и бесчисленными пропеллерами и крыльями. В будущем такие крейсеры могли бы доставлять почту во все уголки империи. И хотя я беспокоился из-за миссис Корнелиус, но фотографии в журналах не оставили меня равнодушным. – Есть люди, готовые тратить деньги на новые изобретения, – сказал Томпсон. – Все эти штуки недешевы. Не забывайте, нужно соблюдать осторожность, как мистер Эдисон, и сразу создать компанию. Слишком много невинных мальчиков уже было обмануто. Как ни странно, он все еще считал меня мальчиком. А я мальчиком уже не был – не был с тех пор, как Керенский захватил власть. А в Англии существовали молодые люди моего возраста, которые еще не спали с женщинами, которые даже не вышли из стен школы. В этом отношении, по крайней мере, у меня было преимущество, но ни одну из своих фантазий я не мог воплотить в жизнь без помощи миссис Корнелиус. Я посмотрел туда, где мистер Ларкин проверял документы прибывших пассажиров. Солнце почти зашло. Я встревожился еще больше. Корабль вот-вот должен был отплыть. Наутро мистер Томпсон подтвердил это: – Здесь ожидаются большие проблемы. Думаю, бомба на танкере – это лишь начало. Я решил, невзирая на опасность, забрать с корабля наш багаж и начать свое частное расследование. «Рио-Круз» все равно не отправился бы раньше десяти часов следующего дня. На рассвете, если миссис Корнелиус не найдут, я высажусь на берег. Когда я допил свою порцию, дверь салона распахнулась и вошла бледная баронесса. – Узнали что-нибудь? Она села, кивком поблагодарив мистера Томпсона, который отодвинул для нее стул. Мистер Томпсон не понимал нашего русского. – Могу я предложить вам выпить, баронесса? А может, чашку чаю? – Немного бренди, спасибо. Когда инженер возвратился в бар, она наклонилась ко мне: – Я не могу остаться в стороне. Как вам помочь? Она не слишком огорчилась бы, узнав о смерти миссис Корнелиус, но все-таки изо всех сил старалась проявлять сочувствие. Я оценил ее самообладание. – Мне придется сойти на берег, если возникнет вероятность, что корабль отправится без нее. – Тогда я сойду с вами. – Это невозможно. У вас есть Китти. У вас свои обязанности, а у меня – свои. |
