Верити недоуменно пожала плечами. А после этого…

В филиале для научных исследований в больнице Джона Редклиффа в Оксфорде Гордон Драйер следил за показаниями компьютера, испытывая при этом знакомые давно чувства: надежду, нетерпеливое ожидание и ужас неизвестности. Скоро начнут поступать окончательные результаты анализов, взятых у Геркулеса. Он не желал мириться с поражением. Да, Геркулес умер от этого нового препарата, но Гордон должен знать почему. Может, нужно каким-то образом изменить дозировку или другим препаратом нейтрализовать побочные действия лекарства? У Верити нет другого шанса, только этот, единственный.

Но вот принтер начал выдавать последние результаты проведенных анализов, и от напряжения у Гордона засосало под ложечкой. Стоя, морщась от ломоты в затекшей спине, он отрывал компьютерные листы. Потом отнес их на свое рабочее место и принялся тщательно изучать. Да, этого он как раз и боялся. Препарат, хотя и уменьшал число белых кровяных телец, одновременно с этим разрушал красные. Хроническая анемия стала причиной гибели Геркулеса. Гордон надеялся исправить положение с помощью переливаний крови, но последний анализ, судя по всему, поставил крест на его надеждах. Но вдруг все его мрачные мысли улетучились. То, что он увидел на одной страничке, показалось ему весьма странным, очень интересным. Быстро схватив линейку, Гордон подчеркнул нужную информацию. Его мгновенно реагирующий, блестящий мозг включился на полную мощность. Может быть. Может…

Верити, поглядев на часы, нахмурилась — 10.20. Рамоны нигде не видно. Они договорились встретиться в кегельбане в десять. Они прежде никогда не играли в эту игру и решили, что если им и предстоит продемонстрировать свою неумелость, то куда легче это делать вдвоем.

Учитывая раннее время, все дорожки оказались свободными. Она пошла к третьей. Подняв тяжелый шар, Верити оглянулась и с облегчением убедилась, что за ней никто не следит. Осторожно сделав несколько неуклюжих шагов, она швырнула шар. Тот с грохотом покатился по натертой воском дорожке. Потом вдруг завихлял, самым предательским образом угодил в борт и, потеряв скорость, медленно потащился к цели. Ряд стоявших нетронутыми кеглей на противоположном конце дорожки, казалось, насмехались над ней, и Верити, улыбнувшись, показала им язык.

— Они ведь и обидеться могут. Честно говорю.

Резко повернувшись, Верити почувствовала, как у нее забилось сердце.

— Привет, Грег! Вот уж не думала, что ты любитель кеглей.

Грег улыбнулся.

— А я и не знал, что ты такой замечательный игрок.

Не забывай, ты капитан теплохода, уговаривал он себя, и в твои прямые обязанности входит общение с пассажирами, чтобы им было удобно и легко. Но все оказалось не так просто. Такой невинный обмен репликами ни о чем особенном не говорил. Но разве мог он признаться в том, что ему хотелось опрокинуть ее на спину на этот блестящий от воска пол, сорвать с нее одежды и заставить снова полюбить его прямо здесь. Он глубоко вздохнул.

— У меня к тебе записка от Рамоны Кинг. Насколько я понимаю, вы должны были с ней здесь встретиться. Не так ли?

Верити казалось, что он ее ударил. Официальная вежливость, холодный тон — все это действовало на нее как нечаянно пролитая кислота на кожу. Она, чуть повернувшись, потянулась за другим шаром.

— Да, должны, — резко сказала она, — но я и представить себе не могла, что она использует в качестве своего гонца капитана судна…

— Ах ты маленькая… — хрипло крикнул Грег.

Верити повернулась к нему. Наконец-то.

— Маленькая кто, Грег? — поддразнивая его, спросила она, правда не понимая, для чего она это делает? Но в глубине души она догадывалась.