7

С самого утра, на синхронизированном календаре стоит восемнадцатое октября. За минувшую неделю произошло несколько событий — и хороших, и не очень — в зависимости от того, с какой стороны посмотреть. Берх пошел на поправку — это хорошо с любой стороны. Позавчера врачам удалось вывести его из комы. Но слишком обнадеживаться не стоит — память вряд ли когда-нибудь к нему вернется. Он начнет жизнь с чистого листа, и там уже не будет ни меня, ни Татьяны, ни Шефа, ни Плерома. От одних я слышал, что Бог наказывает людей отнимая у них разум. Плером отнял у Берха память — прижизненная реинкарнация, — так называют это другие. Le petit mort — сказала Татьяна, но не думаю, что она права.

Шеф всерьез занялся поисками членов Трисптероса среди сотрудников Редакции; это дело он ведет сугубо лично и о результатах мне ничего не известно. Ларсон исследовал останки Лесли Джонса, но, как и следовало ожидать, ничего «нечеловеческого» не обнаружил.

Виттенгер куда-то исчез, но не в том смысле, в каком исчез Сторм, а обычном, то есть не отвечает на мои сообщения, интерактивной связи с ним нет и, похоже, он улетел с Фаона. Вероятно, по поручению Шефа.

Лора Дейч с Альмом-младшим также покинули Фаон, но, в отличие от Виттенгера, навсегда. Я так и не смог убедить ее остаться. Она даже не разрешила проводить ее до космопорта.

Пришло два неожиданных письма. Первое — от Абметова — из камеры предварительного заключения. Наверное, он хотел, чтобы последнее слово осталось за ним. Но оно в любом случае будет за ним — перед вынесением приговора, я имею в виду. Абметову не дает покоя мысль, что и он и его тайное общество явили себя перед людьми, совершив преступление, а не благодеяние. Заочно, он старался убедить меня, что смерть торговца — не более чем случайное стечение обстоятельств. Они с Бруцем хотели только обыскать лавку и заглянуть в компьютер хозяина, когда тот неожиданно вернулся. Тодаракис первый бросился на них с шокером. Справиться с двоими ему оказалось не под силу, но убивать его никто не собирался — только оглушить. Дальше в письме Абметов пускался в свою обычную риторику по поводу «настоящего знания», о несовместимости такого знания с насилием, ну и о прочих, подобных вещах. В принципе, я готов ему поверить, но вот поверит ли суд. «Неумышленные убийства тоже вредят туризму», — так сказал один из судей корреспонденту теленовостей. Еще, Абметов просит меня не раскрывать на страницах «Сектора Фаониссимо» Трипстерос («известное вам название» — так он написал). Но это не от меня зависит, а от Редактора. Учитывая, что в Трисптеросе состоял один из сотрудников Отдела, вряд ли Шеф захочет раскрывать Трисптерос. Абметов клялся, что кроме Номуры, никаких «кротов» он к нам не подсылал. Да и про Номуру Абметов сказал что, мол, он уже давно никакого активного участия в деятельности Трисптероса не принимал, а с гомоидами согласился помочь, только после того, как Антрес, взорвав завод, убил его брата. Не знаю, верить ли ему или нет… То сообщение на флаер прислал Абметов — для поддержания духа, так сказать.

Прежде чем приступить ко второму письму, закончу с Абметовым и его компанией. Суд над доктором состоится через две недели. Фил Шлаффер остается главным свидетелем обвинения — он видел Абметова выходящим из задней двери сувенирной лавки в то самое время, когда, предположительно, произошло убийство. Сэм Бруц проходит по делу как сообщник. О Трисптеросе в оркусовских криминальных новостях — ни полслова. Братство дрэггеров — астронавтов-испытателей из Сектора Улисса — мы проверили. Есть у них и свой символ, с виду, весьма похожий на трехкрылый треугольник, только на нем ковши вместо крыльев. И носят его не на груди.