— Я надеюсь, что это так, мэм-саиб, — ответил старший сержант.

По его тону Орисса догадалась, что он сильно обеспокоен.

Один раз она вроде бы услышала вдали выстрелы и, быстро взглянув на старшего сержанта, поняла, что и он их слышал.

Однако когда они оба, замерев, подняли головы и стали напряженно прислушиваться, Орисса усомнилась, уж не камнепада ли в горах она испугалась.

Чем дальше, тем все более и более ухабистой становилась дорога, а склоны холмов по обеим ее сторонам превращались в крутые скалистые утесы.

Дорога шла вдоль речки, стекающей с гор и разливающейся по камням искристым, прозрачным потоком. Очень скоро, подумала Орисса, летняя жара высушит речушку, оставив лишь темные грязные пятна вдоль русла, напоминающие, что здесь когда-то струилась кристальная влага.

Дорога была трудная, но лошадка шла легко.

Возможно, она надеялась найти впереди теплую конюшню на ночь и добрую порцию овса, но какова бы ни была причина ее долготерпения, Орисса знала, что эта лошадь стоит тех денег, которые старшему сержанту пришлось заплатить за нее.

К сожалению, как он успел сообщить ей, кошелек Ориссы уже давно опустел.

— Меня это не удивляет, старший сержант, — успокоила сикха девушка, — больше того, я уверена, что немало должна вам. Не сомневайтесь, мой дядя компенсирует вам любые затраты, на которые вы пошли ради меня.

— Благодарю вас, мэм-саиб, — с достоинством проговорил ее провожатый.

Она прекрасно знала, что, как и все сикхи, он был человеком чрезвычайно гордым, и подозревала, что, если бы он только мог себе это позволить, он ни за что бы не упомянул о деньгах.

— Расскажите мне о Шубе, — попросила Орисса.

Пустынность дороги и суровость гор, подступающих с обеих сторон, казались ей какими-то зловещими.

— Мне не доводилось бывать там раньше, мэм-саиб, — ответил старший сержант.

Орисса отметила про себя, что он понизил голос, видимо, опасаясь, что их могут подслушать.

— Это старый форт?

— Нет, мэм-саиб, но он часто пустует. Одно это сказало Ориссе, что ситуация была

действительно серьезной.

Ей вспомнились слышанные в прошлом жалобы о вечной нехватке войск для должной охраны границ. И если сейчас укомплектовывались третьеразрядные и обычно не используемые форты, значит, власти деятельно готовятся противостоять беспорядкам.

День клонился к вечеру и солнце начинало садиться, когда старший сержант наконец ликующе воскликнул:

— Шуба!

Он вытянул вперед руку, и там впереди на золотистом фоне гор Орисса разглядела крыши и стены форта.

Это был типичный английский форт, окруженный земляным валом и построенный на такой высоте, чтобы враг, приблизившийся к нему, оказался в самом невыгодном положении, поскольку ему предстояло взбираться по голому крутому склону, прежде чем он достигнет хотя бы внешних стен.

— Дело сделано, старший сержант! — воскликнула Орисса.

— Да, мэм-саиб.

— Все вокруг кажется таким тихим и спокойным, — тихо добавила она, оглядывая снежные пики за фортом и горы, уходящие к востоку и западу.

— Когда вспыхивает племенная вражда, невозможно увидеть врага, пока он не выстрелит. — Старший сержант нахмурился.

Ориссе пришли на память слова майора Мередита:

«На северо-западе воинственные дикари устраивают засады за каждым камнем и каждым вади».

До Шубы оставалось еще по меньшей мере мили три, когда у Ориссы вдруг появилось странное чувство, что за ними следят.

Может быть, свирепые туземцы засели по обе стороны дороги в холмах и в этот момент направляют на них дедовские длинноствольные ружья или уже держат путников на прицеле?

Теперь она поняла, почему старший сержант сменил свой мундир на простую одежду.