— Я… понимаю, — тихо проговорила она дрожащим голосом.

Ее дядя встал.

— Я не сомневался в твоей стойкости, Орисса, — сказал он. — Ты выросла среди военных, и ты держишься именно так, как я и ожидал от тебя в подобных обстоятельствах.

Орисса слабо улыбнулась на его похвалу.

— Но как я могу выйти-с майором? — спросила она. — Что я надену? Мне ведь потребуется другая одежда.

— Конечно, — подтвердил майор Мередит, — но важно одно: никто даже в этом доме не должен видеть, что вы уходите, или знать, как вы переоделись.

— Это тоже понятно.

— Поэтому, пожалуйста, сейчас поднимитесь наверх и скажите своему слуге, что сегодня вы хотите лечь рано и не желаете, чтобы вас утром беспокоили. Потом полковник, если сочтет нужным, всем все объяснит.

Орисса встала.

— Что мне делать дальше?

— Отправьте слугу во флигель, подождите немного, чтобы убедиться, что он ушел, и спускайтесь вниз. Сюда заходить больше не нужно, отправляйтесь сразу же в кабинет вашего дяди, благо он выходит в сад. В холле слуг не будет. Их разошлют по различным поручениям.

— Я сделаю все, как вы сказали.

— Было бы замечательно, — добавил майор Мередит, — если бы не возникла неприятная необходимость относить ваши вещи наверх. Не могли бы вы одеться полегче, скажем, в сари, которое было на вас, когда вы приехали?

— Конечно, могу.

Сказав это, Орисса направилась к двери.

Действительно, о чем же еще говорить!

Она все сделала так, как ей сказали: прошла в спальню, позвонила слуге, объяснила, что хочет рано лечь спать, и приказала утром ее ни в коем случае не беспокоить; убедилась, что он ушел, и, надев сари, спустилась вниз по лестнице.

Как и обещал майор Мередит, в холле никого не было, и она добралась до дядиного кабинета в дальней части дома никем не замеченная.

Майор Мередит ждал ее, и он был один.

— Мы должны уйти как можно быстрее, — торопливо проговорил он, — так что, пожалуйста, переоденьтесь в это.

Он кивнул на странный ворох тряпок. Орисса не сразу поняла, что это весьма потрепанная одежда мусульманского мальчика.

— Вы хотите, чтобы я надела… это? — спросила Орисса, ужаснувшись.

Не сдержав ироничной усмешки, майор Мередит заметил:

— Не воображайте, будто вам удалось бы далеко уйти, а тем более пройти через вражеские заслоны в таком виде, как сейчас. За долгие месяцы большинство мужчин изголодалось без женщин.

Орисса вспыхнула от намека, прозвучавшего в его словах, и гневно воскликнула:

— Неужели не нашлось ничего получше… без необходимости показывать ноги?

— Сейчас совершенно неподходящее время, чтобы думать о девичьем стыде, — язвительно проговорил он.

Его слова взбесили Ориссу:

— Видимо, вы вознамерились сделать нашу вынужденную прогулку настолько неприятной, насколько это возможно.

— Вам вообще не следовало приезжать сюда, и вызволять вас отсюда будет очень непросто.

— Вы действительно так беспокоитесь обо мне? — саркастически спросила Орисса. — Так вот — у меня нет никакого желания сопровождать вас, майор Мередит. Я уверена, было бы гораздо проще остаться и драться.

Если она хотела досадить ему, она этого добилась.

— Могу с чистой совестью заверить вас, леди Орисса, — ледяным тоном процедил он, — что я гораздо охотнее предпочел бы остаться здесь, чтобы драться, и вы глубоко заблуждаетесь, воображая, что я горю желанием обременять себя плаксивой женщиной.