4.3. Терция (ограничения территориального характера и ограничения по содержанию хаотидов, см. Приложение 15);

4.4. Кварта (ограничения территориального характера, ограничения по содержанию хаотидов, дополнительные ограничения, см. Приложение 16).

Устав Объединённой Цирковой Корпорации

9-е издание, исправленное и дополненное

Тарра, 2478 г. после с.и.п.

В семь часов утра они втроём – Арлин, Марика и Рейне – стояли на пристани, поджидая пароход, который должен был отвезти их в центр Тарры. Маронна катила серые воды с величавой небрежностью, дул холодный западный ветер, однако небо оставалось чистым, и день обещал быть не таким хмурым и пасмурным, как предыдущий.

- Мы успеем? – опасливо спросила Марика. Она прижимала к груди толстую кожаную папку с бумагами по делам цирка. Рейне сомневался, что эти документы им сегодня понадобятся. – В котором часу мы должны там быть?

- В десять, - буркнул Арлин. – Успеем, если только в Маронне не завелось какое-нибудь подводное чудовище, питающееся пароходами на завтрак.

Рейне вздохнул.

- И зачем только вы меня с собой взяли, патрон?

Арлин бросил на него неприязненный взгляд исподлобья, но ничего не сказал.

Пароход подошел, шлёпая лопастями винта по свинцово-серой воде, и собравшиеся на пристани люди оживились. Это были, в основном, младшие клерки, секретари, курьеры и прочие мелкие сошки, которым хватило удачи найти хорошо оплачиваемую работу в центре города, и чей труд не прекращался даже на время праздника. Именно их лица Рейне видел вчера в толпе зрителей. Что ж, подумал он с внезапным удовлетворением, те, кому довелось попасть на представление «Цирка скитальцев», никогда уже не станут прежними.

Марика опасливо посмотрела на него, словно прочитала мысли.

Вчера они решили не рассказывать Арлину о том, что Бабочка, по всей видимости, хаотид. В период Карнавала патрон был нужен цирку трезвым, а осознание того, что он теперь трижды нарушил одно из самых важных требований Корпорации, отклонился от уставных обязанностей собственного цирка, могло лишь спровоцировать Джоссефа Арлина на весьма продолжительную беседу с бутылкой «Болотного дурмана». Внешность Бабочки – по крайней мере, в той степени, в какой её можно было рассмотреть – не позволяла другим прийти к тому же выводу, который подсказали Марике её способности. Им казалось, что внезапное открытие не влечёт за собой ничего такого страшного.

Однако это было до представления, во время которого случился полёт крылатки…

Рейне вспомнил, как это было. Отточенные движения Бабочки показались ему нечеловечески прекрасными; в ту секунду, когда она оказалась стоящей на одной ноге под куполом цирка, он готов был отдать что угодно, чтобы этот короткий миг длился вечно. Отчасти его желание сбылось – ведь полёт крылатки длился всего несколько секунд, однако, если верить субъективным ощущениям, время растянулось и превратило короткий, быстрый трюк в нечто большее, в нечто долгое… и запоминающееся. Воистину, чудо, что он не отвернулся, не отвлёкся, не моргнул. Он бы никогда себе этого не простил.

Но, выходит, она сумела это сделать, потому что не была человеком?..

Рейне тряхнул головой.

Не стоило об этом думать сейчас, перед визитом в Корпорацию. И без хаотидского ясновидения можно было предсказать, что из них там вытрясут душу в попытке выяснить, кто такая Бабочка и не подстроено ли всё случившееся, чтобы вынудить Совет патронов присвоить «Цирку скитальцев» более высокий номер в реестре, чем жалкий 88-ой. Легко отвечать на провокационные вопросы, когда твоя совесть чиста. Но Шельми? Но Марика? Но многие, многие мелочи, накопившиеся за долгие годы работы? И, в конце концов, достаточно было самого Рейне, чтобы «Цирк скитальцев» прекратил своё существование навсегда, а Джоссеф Арлин закончил дни где-нибудь на Дальнем Севере, среди каторжников, осуждённых за пособничество «ныряльщикам».