Арлин широким жестом обвёл арену.

- Будь как дома, Сили! Извини, выпить не предлагаю – ты ведь всё равно откажешься, «Болотный дурман» тебе не по нраву… да и не по статусу. Присядем? Поговорим? Или отбросим церемонии, и ты сразу скажешь, зачем пришел?

- Так и сделаем, – с леденящей душу улыбкой проговорил Лаббер. – Кто она?

- По Закону карнавала я обязан принять всякого циркача, который попросит убежища, - заученной скороговоркой сказал Джоссеф Арлин и посмотрел наверх. На паутине, как и следовало ожидать, никого не было. Неожиданно он почувствовал облегчение с лёгкой примесью злорадства – неизвестно, какой инэрский дьявол помогал Бабочке, но помогал он ей вовремя. – Однако я не должен выяснять, кто такой этот циркач и откуда явился.

- Мило, - улыбка Лаббера превратилась в оскал. – Ты принял в труппу неизвестную девицу, сбежавшую от кого-то из твоих конкурентов. Это… хм… дурно пахнет, не находишь?

Арлин покачал головой и сложил руки на груди.

- А если она хаотид? – спросил Лаббер.

- Не моё дело, - отмахнулся Арлин. – Пусть псы… те, которые из Тёмной стаи… пусть они разбираются.

По холёной физиономии инспектора пробежала тень, и патрон «Цирка скитальцев» понял, что заигрался. Сравнение с безмозглыми тварями, полулюдьми из тайной полиции высокого маринэ Дургейна Дорхи, было весьма серьёзным оскорблением, за которое гордый Сили Лаббер не мог не отомстить.

Как будто мало было других поводов… 

- Мой долг – следить за соблюдением закона, - холодно произнёс Лаббер, будто забивая гвозди словами. Те же самые слова он произнёс много лет назад, начиная своё выступление перед судебной коллегией Корпорации. «Мой долг – следить за соблюдением закона, поэтому я не могу молчать о том, что сделал мой друг Джоссеф, я расскажу всё, без утайки…» – Тебя вызывают в ОЦК. Завтра… в десять часов. Ты не должен опаздывать. Если не хочешь, чтобы тебе испортили этот Карнавал и всю оставшуюся жизнь, рекомендую вести себя смирно.

Арлин с неохотой кивнул.

Лаббер, повернувшись на каблуках, удалился, и тень последовала за ним.

- Сюда, патрон, - негромко позвали сверху. Это был голос Рейне. – Я вам кое-что покажу.

Подняться на паутину можно было двумя способами, один предназначался для акробатов, а другой – для техников, которые натягивали и проверяли её перед каждым выступлением. Топая по боковой лестнице, Арлин слышал за стеной гул, мерный перестук и жужжание – там работали паромарические машины. Они очищали воздух, обеспечивали тепло, свет и акустику, с их помощью команда техников поднимала и опускала декорации. Конечно, без сучка и задоринки всё это происходило только в Центре, но и здесь, в Речном округе, даже захудалый цирк обеспечивал всё необходимое для работы машин, поскольку иначе ему грозило закрытие.

«А всё-таки мои дела не так уж плохи, - подумал Арлин, с пыхтением преодолевая ступеньку за ступенькой. – Я смог снять цирк на время карнавала, и техников подобрал сноровистых. Если бы ещё понять, как увеличить прибыль…»

Он выбрался на технический балкон – один из двенадцати, соединённых узенькой галереей, не заметной снизу, - и перевёл дух. Рейне стоял на ближайшем узловом пересечении и терпеливо ждал, пока патрон придёт в себя. Сам Красавчик выглядел сегодня намного лучше, чем вчера, и казался свежим, полным сил, словно не отработал сложнейший номер всего лишь полчаса назад.

- Всё-таки у тебя была жажда, - укоризненно сказал Арлин. – Я всё понял правильно… уф-ф-ф… В следующий раз, будь любезен, не делай из меня дурака, говори сразу, что тебе надо отлучиться в свои подземе…

- Хорошо, хорошо, - перебил акробат, бросив взгляд вниз, на арену.