Каролина была так возбуждена, что во время обеда едва прикоснулась к еде.

- Где-нибудь поблизости есть вода? - спросила она, когда остатки обеда были отданы Тобу, жалобно поскуливавшему в ожидании пищи.

- Вода в пятидесяти ярдах отсюда, за теми деревьями, - кивнул в нужном направлении Гатри. Когда он смотрел на нее, его глаза теплились добротой и нежностью.

Взволнованная, как невеста, Каролина оторвала от него взгляд, встала и вытащила мыло со дна своего саквояжа. Она пошла через чащу березовых и хвойных деревьев, слыша журчание ручья задолго до того, как увидела его.

Вода в ручье была невероятно холодной. Каролина была уверена, что малейшее падение температуры превратит воду в лед. Тем не менее она разделась и основательно помылась. Когда Каролина вернулась на стоянку, ее пробирала дрожь, а вся кожа порозовела от холода.

- Тебе повезет, если ты не схватишь воспаление легких, - пробурчал Гатри незлобиво. Его глаза улыбались, а линия рта слегка изгибалась в усмешке. Эта деталь в его облике находила особый нежный отклик в душе Каролины. Гатри заботливо накинул на Каролину одеяло, взял ее за руку и повел в глубь пещеры.

Там он соорудил постель, навалив на землю траву, смешанную с клевером, и покрыл все это одеялом. До них доходили теплые воздушные волны от горящего неподалеку костра. Каролина знала, однако, что ее согревает не столько костер, сколько присутствие Гатри, неторопливо ее раздевающего.

Раздев Каролину, Гатри уложил ее в постель и накрыл новым одеялом, видимо, купленным в Ларами. Затем он стал раздеваться сам. Каролина не могла не заметить, что, расстегивая патронташ, он положил свое ружье рядом. Здесь же лежал и револьвер.

Пламя костра осветило нагое тело Гатри, его мощное сложение. Он вытянулся рядом с ней. Аромат от примятой травы и клевера смешивался с типично мужским запахом, исходящим от Гатри. В этом запахе соединились мускус, свежесть воздуха и пот.

Он расплел рукой косу Каролины и пропустил сквозь пальцы пряди ее волос. Все это время они не отрывали взгляда друг от друга.

В ночи было разлито волшебство. Голос, переполненный эмоциями Каролины, звучал прерывисто, с придыханием:

- Завтра мы приедем в Шайенн? - произнесла она через силу. Ей было унизительно сознавать, что ее ресницы стали мокрыми от слез. Ей хотелось найти Флинна и стать чистой перед правосудием, но в то же время ее коробило от мысли, что это связано с риском для Гатри.

Он прикоснулся губами к ее губам.

- Если мы не столкнемся в ближайшее время с неприятностями, то можно сказать, что день прошел. - Он поцеловал оба глаза Каролины и ощутил на губах соленый вкус от слез. Голос Гатри понизился до хрипа. - Если бы не подъехали те индейцы, я бы сделал тебе постель из полевых цветов и тотчас занялся на ней любовью.

Каролина поймала его нижнюю губу зубами и, слегка прикусив, потянула к себе.

- У-фф! У тебя поэтический склад души, Гатри, хотя, глядя на тебя, никто не догадался бы об этом.

Он усмехнулся.

- Это комплимент или оскорбление?

- Решай сам.

С дерзкой улыбкой она обвила руками его шею только для того, чтобы он свел ее руки вместе на запястьях и прижал их высоко над ее головой. Это сделало ее груди совершенно беззащитными. Соски на грудях стали торчком, ожидая от Гатри ласки, и он нагнулся, чтобы принять в рот каждый из них поочередно, издавая возгласы наслаждения.

Спина Каролины выгнулась. Она тихонько застонала. Рука Гатри переместилась от ее груди к бедрам, нежным прикосновением побуждая ее раздвинуть ноги.

Она подчинилась с трепетным восторгом, когда его рука властно легла на ее женский орган. Внезапно Гатри погрузил в нее свои пальцы, одновременно его ладонь терлась о ее лобок.