Но вот, печать завершена. Габелл с Эзраилем хвалят друг друга за проделанную работу, и было видно, насколько они оба вымотались. Особенно бог, чью энергию мне пришлось впитывать чуть ли не ведрами, переполняя собственный резерв через край.

Да, печать подчинения завершена, однако никакого эффекта кроме остаточной боли я от нее не ощущал. Ничего похожего с тем, что я испытывал прежде. Чувство привязанности, готовность исполнить любой каприз, и, упаси праотцы, уважение к своему пленителю!

Вероятно, на каком-то этапе ритуала что-то пошло не по плану. Что-то, о чем они и сами не догадываются. А значит, мне предоставлен еще один шанс завершить начатое. Шанс, который на этот раз я не должен упустить.

Я продолжал лежать на кушетке, прикидываясь безвольной куклой, которой еще не выдали указания. Хотя силы Эзраиля переполняли меня, рвались наружу, момент сейчас был неподходящий, а идеального еще следовало дождаться.

Почувствовал, как ремни, которыми были зафиксированы мои руки и ноги, ослабели. Звякнули пряжки.

— Встань, — коротко скомандовал мне Эзраил.

Пришлось подыграть. Сперва приподняться на дрожащих руках, затем спустить ноги вниз и спрыгнуть на ледяной пол.

— А теперь попрыгай на одной ноге, — скрестил наглеющий бог руки на груди и уставился на меня в ожидании выполнения приказа.

Попрыгать на одной ноге? Серьезно? А я еще желания Талии считал изощренными…

— На которой из них? — спокойно осведомился у своего «господина», вскинув бровь.

— Ну, скажем, на правой, — в той же манере ответил он и приготовился к увлекательному зрелищу.

Пришлось временно забить на свою гордыню. В конце концов, пока что его задания не противоречили уставу «Юстициус». Хотя наделся, что до такого и не дойдет. Да и в комнате мы пока что были одни. Перед Габеллом позориться не придется.

Поджав левую ногу, подпрыгнул. Затем еще и еще, вызывая у Эзраиля бурные аплодисменты.

— Стой!

Я замер, сохраняя прежнее спокойствие.

Он у меня тоже попрыгает, когда придет время. На обеих ногах и до самого потолка.

— А теперь гавкай!

— Что? — тупо переспросил я.

— Гавкай, Даггер. Как собака!

У меня нервно задергалась жилка под левым глазом, а кулаки непроизвольно сжались. Вот же урод…

— Давай-давай! И чтобы выразительно! С чувством!

Но сбыться его желанию было не суждено, потому что ровно в тот момент, когда я открыл рот, дверь распахнулась, а на пороге возник пышущий гневом Габелл. Старика аж трясло, а руки его сжимали рукояти клинков. Моих клинков.

— Они не отвечают мне! — рявкнул он на меня и широкими шагами принялся сокращать расстояние между нами. — Не отвечают! — зачем-то повторил лжепапа, только громче и прямо мне в лицо. — Не будешь ли так любезен ответить почему⁈

— Пусть возьмет их в руки, — махнул Эзраил рукой. — Давай же, пацан, возьми их.

И я взял.

Приятное тепло прошло сквозь мои пальцы, а мелодичный звон душекрадов отозвался в ушах. Разумеется, они всё еще принадлежат мне, раз уж я сохранил свою волю.

— Они не откликаются на мой зов, — с каменной физиономией обратился к Габеллу. — Ничего не чувствую.

— Эх, отдай! — в сердцах вздохнул тот, выхватив клинки из моих рук и принявшись тщательно разглядывать их. — Ничего не понимаю… Они ведь должны были вернуться ко мне, если печать активировалась. — Метнув на меня быстрый взгляд, маг прищурился. — Если только она активировалась…

— С этим проблем нет, — поспешил заверить его Эзраил, довольно щурясь. — Отныне этот щенок целиком и полностью принадлежит мне!

И если ради того, чтобы обхитрить бога хитрости, мне пришлось прыгать на одной ноге по команде… что ж.