Она поставила свою чашку и рассеянно поглядела в окно. Спустя некоторое время она пожала плечами и сказала:

— Ну, не думаю, что сейчас стоит об этом говорить. Все это было так давно. С тех пор много воды утекло. Да и тогда в этом не было ничего особенно страшного.

— Чего не было страшного?

— Ну… Когда Дэниел жил у нас, когда он был еще совсем молод, на лето к матери приехала из Лондона Аннабель Толливер, и… ну… думаю, можно сказать, что у них был небольшой роман. Интрижка, — добавила она оптимистично, стараясь, чтобы это прозвучало обыденно.

Дэниел и Аннабель Толливер. Я уставилась на Фебу.

— Ты хочешь сказать, что его очаровала Аннабель?

— Очаровала, — она хихикнула. — Какое замечательное старомодное слово. Словно «сюртук». Нынче никто уже не носит сюртуков. — Она вздохнула и вернулась к теме разговора. — Нет, не совсем. По правде говоря, я думаю, это Дэниел очаровал Аннабель.

— Но ведь она должна была быть старше его.

— Да, конечно. По меньшей мере на восемь лет.

— И замужем.

— Да, замужем. Но я уже говорила тебе, что для Аннабель это никогда не имело большого значения. К тому времени у нее уже был сын Майкл. Ему было года четыре. Бедный мальчик, уже тогда, насколько я помню, он был как две капли воды похож на своего отца!

— Но… — бесконечные отступления Фебы не проясняли ситуацию. — Что произошло?

— О господи, да ничего не произошло. Они вместе ходили на вечеринки, устраивали пикники на берегу, плавали. В то лето у нее была очень броская машина с откидным верхом. Они повсюду ездили вместе и выглядели, конечно, очень эффектно. Притягивали взгляды. Да ты сама можешь это представить, Пруденс.

Я могла. Даже слишком ясно.

— Но я никогда бы не подумала, что Дэниел… — я замолчала, поскольку не была уверена в том, что именно думаю.

— Ты никогда бы не подумала, что Дэниел был столь общительным. Возможно, он и не был, но зато он был очень привлекательным молодым человеком. Да и до сих пор остается. Ему должно было льстить, что она так страстно хотела проводить с ним время. Я ведь говорила тебе, что она была красива. Повсюду вокруг нее мужчины впадали в экстаз, словно томившиеся от любви коровы. Или правильнее сказать: томившиеся от любви быки? А Дэниел всегда был очень спокоен. Я думаю, это его спокойствие и интриговало Аннабель.

— И сколько это продолжалось?

— Время от времени на протяжении всего лета. Но это была всего-навсего интрижка. Совершенно безобидная.

— А что должна была говорить об этом миссис Толливер?

— Миссис Толливер никогда и ни о чем не говорит. Она принадлежит к той породе женщин, которые искренне убеждены, что если ты на что-то закрываешь глаза, то оно исчезает. Кроме того, она не могла не понимать, что если не Дэниел, то был бы кто-нибудь другой. Возможно, она сочла, что он наименьшее из зол.

— Но как же мальчик… Майкл?

— У него была вышколенная няня. Он никогда не становился для них помехой.

— А ее муж… — я с трудом выговорила его противное имя, — Лесли Коллиз?

— Он был в Лондоне, вел дела в своем офисе. Думаю, жил в квартире с гостиничным обслуживанием или где-то еще. Понятия не имею, да это и не важно.

Я крепко задумалась над этим неожиданным открытием и наконец задала вопрос:

— Вчера вечером… ты думаешь, именно поэтому Дэниел не захотел разговаривать с миссис Толливер?

— Может быть. А может, он просто не хотел общаться с четырьмя дамами, игравшими в бридж.