– Конечно!

Каспер поймал ее руку, осторожно пожал... и повел через зал. Уж если танцевать с Кэт, самой красивой девочкой в классе, так обязательно на самой середине! Потому что она должна быть самой счастливой, самой веселой, самой радостной – из всех присутствующих.

Кэт положила руки ему на плечи, и они закружились в танце.

Звучала музыка.

...Каспер бережно прижимал к себе Кэт, и не мог решить: сказать ей или не сказать, кто с ней танцует. Как жаль – он не мог сказать, что видел ее маму! Он дал слово...

Мелодия заполняла душу. Каспер с удивлением прислушивался к забытым ощущениям – у него есть тело и есть настоящая душа – и это совсем не то, что раньше. Ведь раньше у него была лишь душа.

Да, так много надо было успеть за это время, пока часы не пробили десять, но танец-то длился так долго... И разве могло что-то оторвать его от Кэт?

Каспер не успел ощутить за собой ничего такого... Такого – страшного, что бы его выдало, что бы испугало девочку... Он старался, он держал себя в руках, осторожничал, вспоминая, как это – быть человеком...

Но вдруг – другие танцующие – как по команде! – отшатнулись от него и Кэт в разные стороны.

Что же такое?

Каспер понял, что увлекся. Он ощутил такой полет души, что просто не удержался на земле и поднял себя и Кэт в воздух. Каспер посмотрел вниз, и его глаза округлились – они кружились примерно в шаге от земли!

Хорошо хоть, что Кэт не видела, она положила голову ему на плечо и закрыла глаза. А Касперу кажется, что он не танцует, а баюкает эту девочку.

Но тут шум достиг ушей Кэт...

Каспер спохватился, но поздно – Кэт уже увидела. Она просто не могла не увидеть, ведь все ее одноклассники перестали танцевать, и замерли, словно в музее на экскурсии, образовав полукруг.

Он успокаивающе прошептал:

– Не боишься? Я же говорил тебе, что хорошо танцую...

Она – девочка, с которой он был готов танцевать хоть всю жизнь, – не испугалась! Она лишь немного изменилась в лице. Глаза ее потемнели - нет, не от страха, не от негодования, скорее, от неожиданности, – а затем в них поселилась тревога... Какая тревога, из-за чего? А потом она поняла, она узнала его голос:

– Каспер?! Ты – Каспер?

– Ты не убежишь от меня сейчас, правда? – пробормотал Каспер бестолковую фразу: он сильно волновался, и фраза вышла именно такой, бестолковой. Но он хотел, чтобы Кэт не обращала внимания на такие мелочи – вроде каких-то шутливых слов, чтобы могла понять главное.

И он снова почувствовал, что не ошибся в Кэт – разве можно было сказать, будто она обратила внимание на мелочь?

Она шепнула:

– Нет, – улыбнулась ему, Касперу, и снова положила голову ему на плечо.

...Каспер все-таки опустил девочку и себя вниз, на землю, и теперь они просто кружились, как двое обычных людей.

Нужно, чтобы подошвы касались пола, решил Каспер, зачем лишний раз волновать ребят... К полету души нужно привыкать постепенно. Он еще объяснить им – потом, когда-нибудь, – что так, в принципе, подняться над землей – несложно, нужно только иметь в душе что- то, что может тебе подарить невидимые крылья...

Мистер Джеймс Харви стоял у перил и рассеянно щурясь, разглядывал находящихся внизу детей. Он думал о событиях последних дней, о том, стоит ли сниматься с места и переезжать куда-либо еще. Нашла здесь Кэт друзей или нет? С ней танцует мальчик, который прошел мимо него, и он Кэт нравится.

А что, если пока никуда не переезжать? Не только привидения уходят после завершения всех дел, и люди живут по этому правилу – можно уехать, когда дела закончены.