|
В глазах всех он уже давно был святым, и отец Вергара думал, что фра Бласко с радостью воспользуется случаем совершить чудо, тем самым прославив господа бога, и привести к покаянию многих грешников. И его удивил ледяной взгляд епископа. Казалось, лишь невероятным усилием воли он сдерживает распирающую его злость. — А теперь я прошу позволить мне закончить письмо, — епископ повернулся к секретарю — Прочти последнее предложение, продиктованное мной. Монахи на цыпочках вышли из кельи. — Почему он так рассердился? — спросил отец Вергара. — Не стоило говорить ему об этом, — покачал головой приор. — Это моя вина. Мы оскорбили его скромность. Он не осознает своей святости и не считает себя достойным творить чудеса. Отцу Вергаре такое объяснение показалось очень разумным, и, так как оно еще больше возвеличивало епископа, он рассказал обо всем братьям- монахам. Скоро весь монастырь возбужденно гудел. Одни хвалили смирение епископа, другие сожалели, так как совершенное им чудо еще больше прославило бы орден. А в скором времени о видении Каталины узнали в другой части города. Церковь, где молилась девушка, и откуда, как ей показалось, вышла святая дева, примыкала к монастырю кармелиток. Монастырь был очень богат, и аббатиса уже много лет давала Марии заказы на вышивание, не только из милосердия, но и потому, что та была искусной мастерицей. За это время Мария успела подружиться со многими монахинями. Мягкий устав ордена предоставлял монахиням большую свободу, и они нередко заходили в дом Марии, чтобы перекусить или поболтать. Через два или три дня после исповеди она пришла в монастырь по какому-то делу и по секрету рассказала о видении Каталины самой близкой подруге. Но, как известно, монахини любят посплетничать, и такая новость не могла остаться тайной. Не прошло и двадцати четырех часов, как весть о чудесной встрече Каталины достигла слуха аббатисы. Так как этой даме предстоит играть важную роль в нашем повествовании, необходимо, даже рискуя наскучить читателю, рассказать ее историю. 10 Беатрис Хенрикес и Браганса, в монашестве Беатрис де Сан Доминго, была единственной дочерью герцога Кастель Родригеса, богатого и влиятельного испанского гранда и рыцаря ордена Золотого Руна. Доверенное лицо Филиппа Второго, он занимал ответственные посты в Испании и Италии. Дела заставляли его много путешествовать, но, владея обширными поместьями в обеих странах, герцог больше всего любил побыть в кругу семьи и подышать целебным воздухом родного города. Отсюда пошел его род и стал знаменитым, когда один из предков разбил отряд мавров, осаждавший город. За несколько столетий Кастель Родригесы породнились практически со всеми знатнейшими семьями королевства. Когда Беатрис, единственной девочке из четырех детей герцога, исполнилось тринадцать лет, он начал искать подходящего жениха и остановил свой выбор на сыне герцога Антекера, прямого потомка Фердинанда Арагонского. Герцог собирался дать дочери роскошное приданое, и родители молодых людей быстро поладили. Их обручили, но, так как юноше еще не было шестнадцати, свадьбу решили отложить, пока он не подрастет. Беатрис позволили повидаться с женихом в присутствии родителей с обеих сторон, многочисленных дядюшек, тетушек и прочих более дальних родственников. Он оказался приземистым мальчиком, не выше ее самой, с копной жестких черных волос, носом-пуговкой и надутыми губами. Беатрис с первого взгляда невзлюбила его, но знала, что протестовать бесполезно, и утешилась тем, что скорчила ему гримасу. |
