Показательно, что в своей идеологии писатель не пришел к резкому крену влево или вправо. Все-таки по большому счету он сумел сохранить в себе все лучшее из старой школы воспитания. То есть в его книгах не найдешь той оголтелой ксенофобии, человеконенавистничества, которыми грешат некоторые из молодых, а порой и не очень молодых авторов. Головачев не спешит огульно обвинять во всех бедах русского народа «нацменов». В любой нации есть выродки, но на этом основании нельзя судить о ней в целом. А то этак можно снова прийти к идее депортации и изоляции целых народов. Это уже было в нашей истории, но ни к чему хорошему, помнится, не привело.

Как и в «Реликте», в «Катарсисе» встречается «чужое слово», тексты в тексте. Однако по сравнению с эпопеей о будущем интертекст тетралогии значительно упрощен. Здесь тоже звучат стихи, но уже, преимущественно, отечественных авторов, что также работает на «русскую идею» цикла, лишний раз подчеркивая русскость характеров главных героев. Возможно, Головачев учел и те негативные тенденции, которые наметились в нашем обществе в последнее время, а именно резкое падение общей гуманитарной культуры читательской аудитории. Обильные цитаты из незнакомых авторов могли бы отпугнуть читателя, не сработать в качестве маячков-ориентиров. Да и, с другой стороны, романист стал писать о современниках, а не людях будущего. По меньшей мере, странно бы выглядели боевые офицеры спецслужб, то и дело цитирующие Лао-Цзы, Конфуция, Будду, Суинберна, «лейкистов» и прочих экзотических поэтов и мудрецов.

В то же время герои Головачева опровергают расхожее нынче представление о работниках спецслужб, как о бездумных машинах для убийства. Сила их не только и не столько в кулаках. Многие поединки решаются не физической силой, а силой духа. Василий Васильевич культивирует здесь тот тип героя, который, по словам самого писателя, «всегда выбирает пути, уводящие от войн, но все равно попадает на путь воина, так как вынужден защищать своих друзей, любимых, родных... Он изберет путь избежания опасности, путь Дао — ненасилия. Избравший этот путь не должен допустить, чтобы его ударили по щеке, не говоря уже о том, чтобы подставить вторую». Таковы и главные герои «Катарсиса» — Егор Крутов, Панкрат Воробьев, Ираклий Федотов. Люди, которым, как и таможеннику Верещагину из фильма «Белое солнце пустыни», стало «за державу обидно».

Несомненно, в них есть нечто от суперменов. Людей, подобных славной троице, не так часто встретишь на улице. Они лихо расправляются со всеми неприятелями: срывают планы всесильного Российского Легиона, побеждают даже посланцев Тьмы, срывая преступный план массового зомби- рования населения России. Под конец трилогии они и вовсе переходят в разряд небожителей. Особенно головоломна в этом плане карьера Егора Крутова, который стал верховным волхвом. И в то же время они достаточно земные, обычные, чтобы поверить в возможность их существования. Головачев изображает их в горе и радости, в покое и трудах, показывая, как формируется и закаляется характер каждого из них. Крутов, Воробьев и Федотов почти на сто процентов положительные, образцовые герои, с которых хочется делать жизнь. Это рыцари нашего времени, рыцари без страха и упрека.

Как уже отмечалось выше, заключительная книга цикла «Гарантирую жизнь» играет в «Катарсисе» особую роль. Автору показалось недостаточным привести историю своих персонажей к положительному, хотя отчасти и горькому финалу. Эта частичная неопределенность уже не состыковывалась с его жизненной программой, в которой наметилась тенденция к тому, что читателя нужно выводить «на оптимистическую ноту в восприятии жизни».