— Да ну тебя, Соколов, вечно ты все портишь! Отбрось формальности, ты прежде всего друг, а уже потом — капитан. Кто играет в карты втроем? Ну, не будь занудой!

Сергей откинулся на спинку стула.

— Не хочется мне ни по бабам, ни в карты.

— Ну, как знаешь, а мы пошли. Мне вот, так очень даже хочется! Это ты скоро при дворе выберешь себе любую, а мне еще тут куковать и куковать без баб, без ласки. Пошли, ворчун, выберешь себе одну из красавиц.

Андрей подмигнул Глебу.

Тот пристально посмотрел на брата, словно вопрошая того взглядом «что случилось?». Сергей показал глазами, что все нормально, но осталась уверенность, что брат не поверил. Глеб слишком хорошо его знал, но всегда был тактичен и в душу никогда не лез. Знал, что Сергей все расскажет сам, если сочтет нужным.

Соколов крутился на узкой койке, не в силах уснуть. Он никак не мог выкинуть эту женщину из головы. Никогда с ним не происходило ничего подобного, никогда женщина не волновала его столь сильно. Стоило закрыть глаза, и перед ним опять возникал ее образ.

Лейтенант рывком поднялся с постели. Ему захотелось увидеть ее снова. Прямо сейчас.

Граф накинул плащ и вышел на палубу. Дул сильный, холодный ветер, корабль кренило из стороны в сторону. Женщины сбились в кучу на тюфяках и спали. Конвоиры совсем потеряли бдительность, один отсутствовал, а другой звонко храпел на своем стуле, сжимая в руках пустую бутыль. Несмотря на масляные фонари, в полумраке невозможно было разглядеть хоть что-либо. И тем более ее среди спящих вповалку женщин.

Вдруг на его плечо легла чья-то рука. Он резко обернулся, успев при этом вытащить из ножен шпагу. Скрежет металла нарушил тишину. Но Сергей тут же вернул ее обратно и тихо выругался. Перед ним стояла Златовласка, она звонко засмеялась.

— Испугались? А говорят, что моряки — самые смелые люди на земле.

Соколов схватил девушку за руку чуть повыше локтя. И от этого прикосновения его лоб покрылся капельками пота. Он строго посмотрел на девушку.

— Что ты здесь делаешь, а? Вас что, на ночь не сковали?

Девушка сморщила свой маленький курносый носик, сунула руку в карман и, достав оттуда связку ключей, покрутила им у самого носа офицера. Сергей быстрым движением вырвал у нее ключи.

— Я хотела вас поблагодарить. За то, что вы сделали для меня сегодня. Вы чуткий, добрый человек. Спасибо вам! И верните ключи этому пьяному оболтусу.

Она хотела уйти, но Сергей, поддавшись порыву, схватил ее за плечо.

— Не бойтесь, не убегу! — насмешливо сказала девушка. — Бежать-то некуда!

Его пальцы послушно разжались, и Златовласка пошла в сторону спящих подружек по несчастью.

— Катя!

Та обернулась, удивленная, что ее позвали по имени.

— Есть хочешь?

Сергей, не отрываясь, смотрел, как она без стеснения и жеманства поглощает вареную картошку с солониной и ржаным хлебом — невиданная роскошь на военном судне. Половину ломтя девушка сунула в карман драного тулупа.

— Мммм, как же вкусно! Сто лет не ела ничего подобного!

Снедаемый совсем иным голодом, он следил за ней взглядом — за ее жестами, словами… Любовался ее волосами, заплетенными в толстую, тяжелую косу, лежащую на ее правом плече и опускавшуюся ниже пояса. Ему до боли захотелось потрогать их, притянуть девушку к себе и почувствовать ее аромат. Но — не посмел. Он, искушенный любовник, такой желанный для многих женщин, соблазнивший на своем коротком веку бесчисленное их количество, не мог прикоснуться к заключенной! Хотя, она совсем не походила на простолюдинку — слишком прямо держит спину, слишком гордая для холопки.