— Если я закрою глаза, то смогу представить, что это Эдслан, — сказала она.

— Если ты закроешь глаза, ты будешь сталкиваться с каждой встречной лодкой, — предупредил Леннарт, беря в руки весла.

Мы заскользили по тихой водной глади среди множества других лодок. В основном в них сидели молодые пары, однако встречались и милые папы, плававшие по озеру с веселыми щебечущими детьми.

— Подумай только, — сказала я Леннарту, — когда эти дети вырастут и станут рассказывать об озере своего детства, они будут иметь в виду искусственное озеро в Булонском лесу, разве это не странно? А как называется озеро твоего детства, Леннарт? Ты никогда мне об этом не рассказывал.

— Канхольмский фьорд, — ответил Леннарт. — Я жил там каждое лето, пока мне не исполнилось десять лет. А потом папе больше понравилось западное побережье. Но именно в Канхольмском фьорде я научился плавать, и там я поймал своего первого окуня. Тот день я не забуду никогда!

— Как ужасно думать, что тебе было шесть лет и десять, а я тебя тогда не знала. Мальчика, который был десятилетним Леннартом, больше не существует, он все равно что исчез, словно умер в день своего десятилетия, и я никогда не узнаю, каким он был.

— Радуйся, — засмеялся Леннарт, — в детстве я был на редкость растрепанным мальчуганом.

— Не может этого быть, — запротестовала я.

— Да, я только и делал, что озорничал, насколько я себя помню.

— Ты несправедлив к десятилетнему Леннарту! — возмутилась я. — Неужели ты не можешь сказать о нем ничего хорошего?

— Он любил животных! — вспомнил Леннарт. — Могу поклясться — более преданного друга собак никогда на свете не было. У меня был пес, которого я любил чуть ли не больше, чем маму и папу. Возможно, такое бывает с малышами, у которых нет ни братьев, ни сестер.

— Жаль нас, у которых нет ни братьев, ни сестер, — сказала я. — Я обычно играла в такую игру, будто у меня семь сестер и семь братьев. Моим детям эта игра не понадобится, так я решила!

— А сколько тебе нужно детей? — спросил Леннарт, избегая столкновения со встречной посудиной.

— Примерно столько, сколько помещается в этой лодке, — сказала я, указывая на лодку, битком набитую нарядными детьми разных возрастов.

Леннарт посмотрел на меня и улыбнулся.

— Это хорошо, — сказал он. — Только бы они были похожи на свою мать и…

— Сначала у меня будет мальчик, — решила я, — он вырастет и станет похож на десятилетнего Леннарта, так что я получу некоторое представление о том, как выглядел этот маленький мальчик.

— Избавь нас, Боже! — воскликнул Леннарт.

Еву мы увидели издалека. Она находилась посредине целого косяка лодок с одинокими личностями мужского пола. Но Ева гребла точь-в-точь так, словно была одна на озере своего детства.

Она явилась, когда я накрыла «стол» к ленчу на тенистой поляне. У нее потрясающий нюх, когда дело касается еды.

— Великолепно, — сказала она, взяв порцию цыпленка.

— У Кати замечательная способность накрыть на стол, расставить посуду и еду так, что это прекрасно выглядит, — одобрительно заметил Леннарт.

Он мне так нравился, когда говорил эти слова. Я радовалась все время, пока мы ели.