|
- Мне кажется, что мои личные дела тебя не касаются, однако придется дать тебе ответ ради моего собственного покоя. Клянусь, что я не люблю ее. - Кого же ты тогда любишь? Ответ был краток, однако прозвучал он после некоторого колебания. - Никого! И довольно об этом! Они медленно шли рядом, поднимаясь на холм к воротам, ведущим в королевский город, но каждый был погружен в свои собственные мысли. Катрин, однако, боролась с настойчивым желанием заполнить эту тишину, которая пролегла между ними. От того, что он был так близко и одновременно так далеко, ее любовь только сильней разгоралась. Она призвала на помощь всю свою храбрость и, не глядя на него, пробормотала: - Когда ты поймешь, Арно, что я люблю тебя? Что я никогда никого другого не любила? Разве ты не почувствовал за те две ночи, проведенные вместе, что я принадлежала тебе телом и душой и что ты мог делать со мной что угодно? Она не смела повернуться к нему, однако, украдкой взглянув на него, увидела застывший профиль и глаза, неподвижно смотревшие вперед. - Я был бы благодарен, если бы мне не напоминали о тех двух случаях, когда я вел себя так, что стыжусь этого! - Ну, а я не стыжусь. Мы оба были тогда честны, и я не стыжусь того, что отдалась тебе. По правде говоря, я рада и, если хочешь знать, только в надежде еще на одну такую ночь пришла к тебе сегодня. Ради тебя я отказалась от всего - от почестей, богатства, любви. Я согласилась на невзгоды, страдание, даже на смерть в единственной надежде еще раз найти тебя, и все же ты отказываешься понять это. Она обняла Арно за шею и прижалась к нему, увлеченная любовью и жаждущая передать ему охватившее ее возбуждение. Он старался оттолкнуть ее, втайне желая держать ее и обнимать. Встав на цыпочки, Катрин пыталась коснуться его губ своими, но он во внезапном порыве гнева отвернул лицо и так грубо оттолкнул ее, что она ушиблась о стену. - Я много раз просил оставить меня в покое, - сказал он сквозь сжатые зубы. - Да, дважды я потерял голову, дважды я позволил желанию захлестнуть меня, но я осудил себя за это.., как за преступление.., ты слышишь.., преступление против души моего брата! Ты, похоже, уже совсем забыла об этом. У меня был брат, вспомни, брат, в котором я души не чаял, которого ваши родственники убили так жестоко, как они никогда не убили бы животное на бойне. Речь капитана прервало внезапное подавленное рыдание. - Ты не знаешь, каким он был, мой брат Мишель, продолжал он скорбным голосом, проникшим Катрин в самую душу. - Сам архангел Михаил не был прекраснее, или храбрее, или обходительнее. Для восторженного крестьянского парнишки, каким я был тогда - этакой маленькой деревенщины, - он был больше, чем братом: чистым, сияющим образом всего, чем я восхищался. Он был олицетворением рыцарства, верности, молодости и чести нашего дома. Когда я видел, как он проезжает через деревню на огромном белом коне, со сверкающими на солнце волосами, я чувствовал, что мое сердце выпрыгивает навстречу ему. Я любил его больше всего на свете. Он был, он был Мишелем, единственным. Ты не можешь понять... - Могу, - ласково сказала Катрин. - Я видела его. Я... Этих простых слов, несмотря на всю их невинность, было достаточно, чтобы довести ярость Арно до точки кипения. Он снова толкнул Катрин к стене и приблизил свое искаженное гневом лицо к ее лицу. - Что ты видела? То, что твои родственники сделали с ним? Кровоточащее, искалеченное подобие человека, на которое эти мясники набросились, как изголодавшиеся волки. Он искал убежища в подвале одного из проклятых Легуа и был предан и убит, разорван на части. |
