|
., и все же никогда не попытался сделать се своей. Загадка поведения Гарэна и бесила, и мучила се. К концу этого первого дня она увидела, как небольшой караваи, возглавляемый Жаком де Руссэ, направляется к особняку Шатовилэноп. Он состоял из мулов, нагруженных сундуками. Перрина, Абу-аль-Хайр и двое его черных рабов ехали рядом на лошадях. Капитан исполнил распоряжения Эрменгарды быстро и четко, и достойная дама снизошла до того, чтобы поблагодарить его. - А как насчет дома? - спросила она. - Что вы с ним сделаете? - Городской клерк ставит на дверях печати мэра и провоста. Там теперь никого не осталось, и ничего в доме нельзя трогать до тех пор, пока не будет вынесен приговор. То же самое относится и к замку де Брази, и к прочему имуществу Гарэпа. Говоря это, молодой человек избегал смотреть на Катрин; она стояла подле Эрменгарды, очень прямая, в черном бархатном платье (она уже надела траур). Наконец, собрав всю свою смелость, он повернулся к ней и поглядел ей прямо в глаза. - Мне ужасно жаль, Катрин... - сказал он. Она пожала плечами и слабо улыбнулась: - Вы ничего не можете больше сделать, мой бедный друг. Вы уже так много сделали для меня. Как же я могу сердиться на вас? Когда будет вынесен приговор? - Через неделю, считая с сегодняшнего дня. Герцог все еще в Париже, и с ним - Николя Роллен. Он был другом вашего мужа и, может быть, придет ему на помощь... Эрменгарда презрительно пожала плечами. - Я бы на это не рассчитывала! Николя Роллен никогда не станет выручать человека, оказавшегося в таком положении, даже если бы он был его родным братом. Гарэн навлек на себя недовольство герцога, и Николя теперь незнаком с Гарэном. Это проще простого. Жак де Руссэ не ответил. Он знал, что Эрменгарда совершенно права, и не хотел заронить в Катрин несбыточную надежду. Ни он, ни весь город не имели ни малейших сомнений в исходе процесса: это могла быть только смертная казнь государственного казначея с конфискацией всего его имущества. Его имя вымарают из генеалогических книг, а его дом почти наверняка сровняют с землей, точно так же, как и дом его предшественника, хранителя сокровищницы герцогства Филиппа Жозекена, который оказался замешанным в убийстве на мосту Монтеро <Убийство на мосту Монтеро - 10 сентября 1419 года на мосту Монтеро в окрестностях Парижа во время официальной дипломатической встречи с дофином Карлом, будущим королем Карлом VII, был убит отец Филиппа Доброго Жан Бесстрашный. Многое говорит в пользу того, что будущий французский король был, по крайней мере, вдохновителем этого убийства> и был отправлен в изгнание в Дофине, где и умер в жалкой нищете. Поистине, это была не самая счастливая должность! Едва капитан удалился, Эрменгарда оставила Катрин с Абу-аль-Хайром, отправив Сару помочь горничным разобрать вещи ее хозяйки. Цыганка уже вернулась к исполнению своих прежних обязанностей, что, впрочем, не означало, что Перрину разжалуют до ее прежней должности банной прислуги. Было решено, что девушка вместе с Сарой будет заботиться об одежде и драгоценностях Катрин. Много времени прошло с тех пор, как Катрин в последний раз виделась со своим другом-арабом. Они немного помолчали, после чего доктор уселся в большое кресло, а Катрин подошла к камину погреть руки. - Что за бессмыслица все это! - вздохнула она. Сперва я чуть не лишилась жизни из-за безумия человека, которого мне дали в мужья, а теперь мы оба дошли до того, что нам негде жить и нас считают не более чем преступниками. Если бы не Эрменгарда, на меня, наверное, показывали бы сейчас пальцами на улицах, а я не осмелилась бы пойти даже в дом своей матери, чтобы не " подвергать ее опасности. |
