– Здрав буди! – отозвался Вылузгин.

Они дружно выпили…

***

Москва, август, 1672 год.

Государь Всея Руси Алексей Михайлович в полном царском облачении, Большом наряде, вышел к придворным. Он высок ростом, немного тучен, белолиц, румян. Волосы имел русые, борода царя была широкой окладистой.

Царь всегда одевался во время приемов торжественно с византийской пышностью. Отложной ворот его кафтана был расшит жемчугом. Голову царя венчала шапка Мономаха, остроконечный головной убор, отороченный соболем и украшенный многими драгоценными камнями: рубинами, изумрудами, жемчугом.

Государь сел на царское место – мономахов трон. Бояре вручили ему Скипетр из золота с драгоценными камнями, и Державу, символ власти в виде золотого шара, увенчанный крестом.

Рядом с монархом стояла стража в белых с золотом кафтанах. Вдоль стен большой приемной палаты находились знатнейшие бояре Русского государства. За ним стояли большие дьяки и думные дворяне.

Сегодня принимали посольство испанского короля. Посол Мансера и десять его дворян вошли в покой и предстали перед царем. Они были одеты с особой пышностью. И особенно блистал нарядом сам посол, одетый в камзол синего цвета, богато украшенный серебром и драгоценностями. Отложной ворот был из тончайшего кружева. Маркиз держал в руке шляпу с плюмажем, скрепленным драгоценной пряжкой. Он сделал придворный поклон государю и вслед за ним это повторили его дворяне.

–Мой король, его католическое величество Карл II, король Испании и император Обеих Индий, шлет пресветлейшему и державнейшему, великому государю всея Великой и Малой и Белой Руси самодержцу, пожелания доброго здравия и многих лет счастливого царствования.

Переводчик тщательно перечислил все царские титулы, которые маркиз Мансера просто не смог бы запомнить.

«Пресветлейший и державнейший великий государь и великий князь Алексей Михайлович всея Великия и Малыя и Белыя России самодержец: Московский, Киевский, Владимерский, Новгородский, царь Казанский, царь Астраханский и царь Сибирский, государь Псковский, великий князь Смоленский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятцкий, Болгарский и иных, государь и великий князь Новагорода, Низовские земли, Черниговский, Рязанский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский и всея северные страны повелитель, и государь Иверския земли, Карталинских и Грузинских царей, и Кабардинские земли, Черкасских и Горских князей и иных многих государств и земель Восточных и Западных и Северных Отчичь и Дедичь и наследный государь и обладатель».

Далее послу передали слова царя о пожелании здравия испанскому королю.

Затем Мансера пустился в длинные рассуждения о врагах христианского мира турках и татарах и о необходимости истребления оных.

Великий государь Алексей Михайлович полностью согласился с этим утверждением. Царь сказал, что его держава много сил положила на борьбу с магометанством, и он отступать от сей благородной цели не намерен.

Это были обычные фразы вежливости. Если говорить откровенно, то русское правительство было заинтересованно в ослаблении Речи Посполитой и даже радовалось начавшейся войне между поляками, литовцами и турками. И ни о какой солидарности христианских держав, про которые толковал Мансера, не было и речи.

Далее маркиз упомянул о священном союзе христианских стран, направленном против турок, который навсегда сокрушит эту империю врагов христианского мира.

Артамон Матвеев, большой боярин, усмехнулся в бороду этим словам маркиза. О каком священном союзе толкует гишпанец? Они почитают у себя в Мадриде Франкского короля Людовика большим врагом, чем есть султан Мухаммед Охотник. Сколь гишпанцы с франками воевали! Ни о каком сокрушении империи османов никто серьезно не думает.

О войне с турками по-настоящему мечтал польский король Владислав IV, но магнаты не дали ему ту войну начать.