– Тамара! Тамара! – потряс он ее за плечо. – Ты в порядке?

Женщина открыла глаза. С ней явно было что-то не так.

– Идти можешь? – свистящим шепотом спрашивал Батяня. – Быстрей уходим отсюда.

Кречинская отрицательно покачала головой.

– Оставь меня, – произнесла она. – Тебе нельзя здесь, сейчас он вернется.

– Кто он? – Лавров подхватил ее на руки.

Медлить было нельзя, каждая секунда теперь могла стать роковой.

– Берегись! – вдруг вскрикнула женщина.

Над головой прозвучала автоматная очередь, явно выпущенная из автомата Степченко. Почти сразу же на Батяню с рычанием навалился раненый «снежный человек». Ему удалось подкрасться неслышно, и Лавров даже не успел воспользоваться автоматом. Туша весила килограммов сто семьдесят, не меньше – это майор почувствовал сразу, как только его прижали к земле. Волосатые руки стиснули комбата в мощных объятиях, и ему стоило огромных трудов частично высвободиться, чтобы ударить в физиономию неизвестному. В ответ майор получил еще более сильный удар: существо явно не было обделено силой. Крича, рыча, оно пыталось пустить в ход и зубы. Борьба продолжалась.

– Товарищ майор, я здесь! – над головой послышался голос Степченко.

Батяня не отвечал, напрягая все силы. Влажные листья скользили, и он уже несколько раз поскальзывался, упуская возможность переломить инициативу. Боец спрыгнул в яму. Перед ним катался клубок из тел. Слышалось тяжелое дыхание майора, заглушаемое ревом неизвестного существа. Поначалу Степченко хотел застрелить противника, но сделать это было не так-то легко, поскольку запросто можно было в этой кутерьме лишить жизни своего командира. Какое-то чудовище, иначе и не назовешь, несмотря на ранение, оказалось на удивление сильным. Наконец солдат примерился и, что было силы, ударил по голове противника прикладом автомата. Послышался глухой стук, свидетельствующий о том, что удар пришелся по назначению.

– Ф-фу! Уморил! – с трудом проговорил Батяня, вытирая кровь с лица. – Вовремя ты подоспел.

В свете зажегшегося фонаря десантники увидели, что «снежным человеком» оказалась огромная горилла.

– А это он… или она? – поинтересовался Степченко.

– Разве не видишь – самец, – усмехнулся Батяня.

Теперь они разглядывали обезьяну. Лавров думал о том, что если бы не помощь бойца, то неизвестно, чем бы все закончилось. Горилла, лежавшая на ковре из листьев, была огромной – массивного сложения, с сильно развитой мускулатурой. Ростом она была под два метра. Волосы и кожа черные, голова – крупная, с низким лбом, массивной выступающей вперед челюстью и мощным надглазничным валиком.

– Какие ноги короткие, видите, товарищ майор?

– Вот они обычно и передвигаются, опираясь на кулаки, – вспомнил комбат информацию, почерпнутую из книги профессора Кречинского.

– А как они разговаривают между собой?

Батяня махнул рукой. Он помнил, что общаются гориллы и позами, и мимикой, и голосом, но говорить об этом сейчас не хотелось. Тем более что с той стороны, откуда они сами появились, слышался все нараставший шум, в котором угадывались люди.