Когда давление в баллоне достигло заветных шестнадцати атмосфер, дед перекрестился и, обернув руки ветошью, открыл запорный клапан. Все урки совместно вздрогнули, когда в систему, точнее в одну единственную незакрытую трубу, с шипением устремился избыток давления паровоздушной смеси. Они чуть не заплакали разом, по крайней мере, втянули в себя воздух и затаили дыхание, сморщив в призрачном свете горелки свои лица. Дизель не завелся.

Вообще-то так и должно было быть — никто еще на сам пусковой механизм движка клапан не открывал. Баас даже удивился, что это филиппинцы так расстроились, а сам пошел по системе проверять: не улетает ли где-нибудь их воздух? Боцман, пожав плечами на успокаивающий жест деда, продолжил греть баллон. Давление, упавшее, было, сразу до десяти бар, начало снова повышаться.

На выходе из шкиперской трое парней, выстроившись друг за другом, ждали сигнала к началу атаки. В нынешних условиях приказом «разрешаю мочить козлов» должен был послужить первый проблеск света в недрах помещения. Это бы означало, что дизель-генератор все-таки завелся, Чубайс уехал, электричество восстановилось.

Пашка, стоящий самым первым, думал о чем-то постороннем, как такое бывало с ним перед армейскими операциями. «Вот если бы сейчас все пошло, как написано у замечательного писателя, nick которого Перумов, то время бы остановилось», — думал он. — «Мы бы размазали несколько десятков врагов, пока они не опамятовались. Потом они, конечно, нас бы убили до смерти, но не совсем. Точнее, не убили бы вовсе. Каждый из нас услышал бы в голове ободряющий голос Необзываемого, зачерпнул бы со стола Обреченных к стулу сил Хаоса и бросил бы во врагов стулом Хранителей Кодекса строителей коммунизма, пусть даже и жидким. Но в руках врагов в это время оказались бы факториалы интеграторов магических векторов, предложенных тайными магами Соплей, оказавшимися столь могучими, что об этом никогда не узнал никто, даже всевидящее око в штанах у заточенного Короля всех магов. Да, такая вот запутка».

Джон, склонив голову к Пашкиному плечу, старался не думать, что же делать, если голландец не сможет завести генератор. Чем больше он старался, тем больше у него не получалось. Мысли ходили по кругу, и он начал от этого уже уставать.

А замыкающий Юра горько сожалел, что там, за дверью, сейчас не лежат все жандармы всех стран мира, а особенно из России. Впрочем, эти голодранцы нисколько не уступают своим поведенческим рефлексом от полицейских, независимо от их гражданственности. Их бы, уродов, в ментовку набрать — лучше бы не стало, но и не хуже б. Хотя, кто знает, скоро они пойдут в полицию, милицию, налоговую и таможню, не говоря уже о прокуратуре. Наше будущее — за ними.

И тут под подволоком вспыхнул тусклый свет. И сразу же погас, только лампочки взорвались, как новогодние хлопушки. Бросаясь вслед за Пашкой, Джон успел удовлетворенно подумать, что загудело питание в щитах якорных лебедок — стало быть, не подкачал старый голландец. А дальше события закрутились с калейдоскопной быстротой.

Пашка сразу ускакал на правый борт, Джон — на левый, Юра за ними не побежал, остался у входа. Он, кстати, одним ударом приклада превратил голову отдыхающего под ступенькой негра в мало похожую на человеческое вместилище мозга часть тела.

Вокруг валялось много вооруженных черных парней. Это, наверно, было у них гнездо. Конечно, в любой момент они могли ожидать, что к ним спустится с голубого вертолета волшебник, бесплатно покажет кино и наградит каждого Нобелевской премией в области физики, химии, математики, но к появлению неизвестных белых парней с оружием в руках они были не готовы.