Я смотрел на него в упор.

— Отведите меня в камеру — попросил Максим.

Вошел конвой, и Максим, еле двигаясь, направился в камеру.

Фомин лежал на топчане, глаза его были закрыты, и было трудно понять — спит или просто лежит. Максим присел на угол его лежака и внимательно посмотрел в лицо. Ровное дыхание говорило о том, что он спит, но Марков не верил. Он уже не раз видел, как Фомин преображался в доли секунды и из спящего моментально превращался в бойца, готового к драке. Такой реакции, по всей вероятности, научила Сергея тюремная жизнь, так как спящий человек там становился легкой добычей. Поэтому Максим и не верил.

— Фомин, а ты сука, — громко сказал Максим.

Фомин, словно ждал, сразу открыл глаза и резко соскочил с топчана:

— Ты отвечаешь за свой базар? Не быкуй! Ты знаешь, что за это бывает, если не можешь обосновать? Да я тебя за такие слова могу опустить, падла! Ты знаешь, какая жизнь у опущенных?

Он не успел закончить свои угрозы, как на его голову обрушился кулак Максима, и Фомин, как подкошенный, рухнул на пол. Падая, он ударился об угол шконки, и из разбитой головы ручьем потекла кровь.

Фомин попытался встать, но у него не получилось — следующие удары пришлись по руке и лицу стукача. Он опять свалился и с криком пополз к двери.

— Ломись, сука, из хаты, иначе я сам опущу тебя! — заорал Максим.

Фомин с большим усилием дополз и застучал в дверь:

— Помогите, убивают!

Из его открытого рта текла кровь. Через минуту дверь открылась и на пороге появился сержант. Увидев окровавленного Фомина, милиционер растерялся и стал спрашивать, что произошло.

— Упал. Пошел на парашу, споткнулся и упал, — невозмутимо ответил Максим.

Сержант вызвал наряд, и они втроем стали оказывать Фомину первую помощь.

Старший по наряду позвонил руководству и доложил о происшествии. Потом вызвал скорую помощь.

Скорая приехала через двадцать минут. Фомин лежал на полу без движения, по всей вероятности, без сознания. Врач бегло осмотрела и порекомендовала доставить его в межобластную больницу для заключенных, которая, насколько знал Максим, находилась при ИТК-2.

Сделав какие-то уколы, врачи уехали. Милицейская машина прибыла быстро и, погрузив Фомина на носилки, работники изолятора понесли его в машину.

Минут через пять в камеру вошел майор. Это был начальник изолятора временного содержания МВД.

— За что ты его избил? — спросил он Максима.

Максим повторил свою версию падения, однако, судя по лицу майора, эта версия его не устроила.

— Мне что, дважды спрашивать? За что ты его избил? Свою сказку расскажешь в другом месте! Это ЧП, и будет служебная проверка! Я не хочу, чтобы из-за такого говнюка, как ты, меня сняли с должности! Хочешь сберечь здоровье — говори правду!

— Вы мне скажите, что мне говорить, и я буду говорить так, как вы хотите. Но я не знаю, что вы хотите услышать, и поэтому просто говорю, как было дело, — произнес Максим.

Майор со всей силы ударил Максима в лицо. Максим сразу потерял сознание. Он очнулся оттого, что двое сотрудников тащили его за ноги по коридору ИВС. Затащив в туалет, они принялись его избивать. Били ногами, стараясь попасть по почкам и печени. Прекратили лишь тогда, когда Марков опять потерял сознание и валялся, как мешок с костями.

Очнулся он на следующий день в спецбольнице. Попытался подняться, но от сильной боли в пояснице вновь отключился.