«Сир, – сказал Брэдшоу, – суд велит прочитать обвинение; если у вас будет что сказать после его прочтения, вас могут выслушать».

Карл молчал, и Кук приступил к чтению обвинения с явным удовольствием. Впервые король узнал, в чем конкретно его обвиняют. Вероятно, он внимательно слушал, хотя казалось, он презрительно равнодушен.

В своем окончательном виде обвинение не было непомерно длинно, хватило менее десяти минут прочитать его. Оно проникало прямо в суть дела. Как королю Англии Карлу была «вверена ограниченная власть, чтобы править согласно законам страны, а никак иначе». Однако он задумал «гибельный план создать для себя и поддерживать безграничную тираническую власть, чтобы править по своей воле и низвергнуть права и свободы народа». При осуществлении своего плана он «предательски и злонамеренно начал войну против нынешнего парламента и народа, который тот представлял». После этого обвинения шел список мест, в которых король присутствовал во главе своих войск во время первой гражданской войны. Затем последовало его обвинение в попытке получить помощь для исполнения его планов путем организации «вторжений из иностранных государств». Затем, после своего поражения, он «в нынешнем году возобновил или заставил возобновить вышеуказанную войну против парламента и добропорядочных людей страны» и уполномочил своего сына и других людей тоже сделать это. Эти войны, злонамеренные, жестокие и разрушительные сами по себе, имели своей единственной целью «отстаивание личных интересов, связанных с волей, властью и мнимыми привилегиями для себя и своей семьи вопреки общественным интересам, общему праву, свободе, справедливости и миру для народа страны». Таким образом, он был ответственным за «все предательства, убийства, грабежи, поджоги, мародерства, разорения, убытки и беды в этой стране, совершенные и причиненные в вышеупомянутых войнах или вызванные ими». По этим причинам в заключение Кук от имени народа Англии заклеймил «упомянутого Карла как тирана, предателя и убийцу, а также как открытого и безжалостного врага государства Англии».

Во время чтения король посмотрел на галереи, пробежался взглядом по лицам уполномоченных судей и обернулся, чтобы рассмотреть толпу позади себя в зале. Его лицо не выражало вообще никаких эмоций до тех пор, пока Кук не произнес слова «тиран, предатель и убийца», после которых «он рассмеялся в лицо судьям».

Его самообладание произвело на зрителей разное впечатление в зависимости от их политических взглядов. Один роялист с восхищением описывал «его неугасимое мужество и спокойствие, будто он был окружен друзьями». Но полковник Ладлоу, наблюдавший за ним со своего места среди судей, с негодованием отметил, что «он сидел с таким дерзким лицом, будто не он был повинен в крови, пролитой на этой войне».

Кук закончил, и теперь Брэдшоу обратился к высокомерному обвиняемому с первым и самым важным вопросом: «Сир, вы выслушали, в чем вас обвиняют… Суд ждет ответа».

Король никогда не был хорошим оратором. У него был довольно быстрый ум, но было известно, что он с трудом владеет языком. Его обвинители, возможно, рассчитывали на то, что это им поможет; его было бы нетрудно прервать и заставить замолчать, если бы он поставил под сомнение их полномочия. Но напряженность момента подействовала на короля непредсказуемым потрясением, и, когда он заговорил, его речь была беглой, сильной и ясной.

«Я хотел бы знать, какой властью я вызван сюда, – начал он с холодным удивлением. – Я хотел бы знать, какой властью – я имею в виду законной, – он подчеркнул это слово и презрительно бросил: – В мире много незаконных авторитетов – воров и грабителей с большой дороги… – Он подразумевал, что был привезен с острова Уайт путем какого-то такого незаконного насилия.