Он также обратил внимание на то, что Хелен Карфакс обрела внутреннее спокойствие, ту самую уверенность, которой лишился Джеймс, и сразу вспомнил, как Шарлотта рассказывала ему о визите Зенобии. Томас с радостью с ней познакомился бы — если бы это было удобно с точки зрения условностей.

Он также заметил Чарльза Вердана, прибывшего одним из первых, и вспомнил, что при знакомстве этот человек вызвал у него симпатию. Однако Питт не считал невозможным деловое соперничество между Верданом и Гамильтоном. Господь свидетель, ничего исключать нельзя. У Томаса так и не сформировалась четкая версия, а изолированные элементы — страсти, несправедливости, утраты, ненависть, путаница из-за темноты, слухи об анархии, надвигающейся с полных опасностей грязных задворок Лаймхауса, Уайтчезеда и Сент-Джайлса, — пока не складывались в единую картину. Не следовало забывать и о безумстве — оно могло объявиться где угодно.

Гамильтон и Этеридж были внешне похожи: тот же рост, та же комплекция, скрытая под дорогим пальто; очень близкие по форме, вытянутые, чисто выбритые лица под густой шапкой серебристых волос. Шеридан был помоложе, со светлыми волосами и на дюйм выше. Но разве на мосту, на фоне черного неба и черной воды, в промежутках между островками света от фонарей, можно было увидеть разницу между светлыми и седыми волосами?

Было ли случившееся нелепой, безумной ошибкой? Или убийца четко осознавал свою цель и он, инспектор Питт, просто еще не догадался, что может стать ключом к разгадке?

Томас наблюдал за участниками действа. Он увидел Сомерсета Карлайла и вспомнил, что тот придерживается довольно причудливых, нестандартных моральных принципов, которыми и объясняется его эксцентричное поведение. Увидел вдову и понял, что ее горе неподдельно. Наблюдал за Джаспером и Гарнетом Ройсами и за Аметист Гамильтон. Заметил, что Барклай Гамильтон специально сел подальше от них: молодой человек не захотел привлекать к себе внимание и поэтому не стал просить, чтобы все подвинулись и освободили ему местечко рядом с родственниками.

Когда служба закончилась, Питт не пошел на кладбище. Всем сразу станет ясно, кто он такой, — никто не примет его за родственника или коллегу. И его появление не поможет собрать новые сведения.

Вместо этого Томас решил еще немного постоять у двери и понаблюдать. Он видел, как Шарлотта вернулась, заглянула в свой ридикюль и, несмотря на дождь, поспешила обратно.

В церковь вошел Мика Драммонд и стряхнул со шляпы и пальто капли воды. Судя по виду, шеф сильно замерз; кроме того, он выглядел крайне встревоженным. Питт догадывался, какую пытку пришлось выдержать его начальнику, когда депутаты парламента и члены кабинета, с осуждением глядя на него, обвиняли всю полицию в бездействии.

Драммонд слабо улыбнулся ему. Они не продвинулись ни на шаг, и оба это знали.

Они не заговорили друг с другом. Во-первых, времени на это не было, а во-вторых, беседа с Драммондом разрушила бы прикрытие Питта.

Спустя секунду в церковь вошел Гарнет Ройс, казалось не замечая, что вода течет у него по лицу и капает с пальто на пол. Он не заметил Питта, стоявшего в тени, зато увидел Мику Драммонда и, насупившись, поспешил к нему.

— Бедняга Шеридан, — произнес он. — Трагедия для всех. Ужасное горе для вдовы. Какая… какая страшная смерть. Моя сестра все еще переживает из-за Гамильтона. Неудивительно.

— Конечно, — согласился Драммонд. Он не мог похвастаться тем, что расследование продвинулась вперед, осознавал свое бессилие и понимал, что не может повлиять на ситуацию, поэтому его мучили угрызения совести, а голос звучал напряженно.

Повисшее молчание побудило Ройса задать следующий вопрос:

— Вы действительно считаете, что это дело рук анархистов или революционеров? Господи, что-то много их развелось… Я со всех сторон только и слышу, что трон закачался и вот-вот свалится, что наступает новый порядок! Никогда такого не было! Ее Величество немолода и тяжело переживает свое вдовство, но люди ждут, что монарх будет выполнять свои обязанности, невзирая на личные невзгоды.