Лев Бердников. Казус Липмана
1550-1750-е годы в Европе называют периодом абсолютизма и меркантилизма. Именно в это время на историческую авансцену выходят придворные евреи, без коих не обходится ни один европейский венценосец. Они занимали высокие посты и рядились в пышное платье, словно опровергая слова из известной песни Александра Галича: ⌠Ах, не шейте вы евреи, ливреи!■. Обладая аналитическим умом и предприимчивостью, ⌠еврей в ливрее■ обычно служил своему государю как финансовый агент, поставщик драгоценностей и ювелирных изделий, главный квартирмейстер армии; он начальствовал над монетным двором, создавал источники дохода, заключал договоры о займах, изобретал новые налоги и т.д. Тот факт, что на сем поприще подвизались именно евреи, обусловлен факторами социально-исторического порядка. Дело в том, что в Средние века для иудеев наличествовал запрет на многие профессии, и они искусились в разрешенных им коммерции и бизнесе √ делах, которые христиане традиционно считали презренными и заниматься коими не хотели, да и не умели. Потому, когда предпринимательская сметка и оборотистость оказались особо востребованными, евреи и заполнили образовавшуюся лакуну. И служили они королю, герцогу, курфюрсту верой и правдой, проявляя и завидную инициативу и исполнительность. При этом низкий правовой и социальный статус иудея (как представителя национального меньшинства, дискриминируемого по религиозному признаку) тоже пришелся к монаршему Двору, ибо делал еврея фигурой более зависимой и управляемой, нежели христианина. Карьера многих придворных евреев в Европе складывалась весьма успешно. Так, в Вене строительством оборонных укреплений руководил Самуэль Оппенгеймер (1630-1703), который утверждал, что каждый год ⌠готовит для монарха две армии■. Его коллега, богатейший еврей Германии Самсон Вертхеймер (1628-1724) (его даже называли ⌠еврейским императором■) с честью служил трем правителям габсбургской династии, выполняя важные дипломатические поручения; в его дворцах висели портреты королей и герцогов, пользовавшихся его услугами. Придворный еврей курфюрста Саксонского Августа II Беренд Леман (1661-1730) в 1697 году сумел собрать 10 миллионов талеров, с помощью которых его патрон выиграл ⌠выборы■ и стал королем Речи Посполитой. Даже ревностный католик Карл V имел своего ⌠еврея в ливрее■ Иосефа из Росгейма (1476-1554), бывшего столь могущественным министром финансов, что император никак не мог обойтись без его услуг. При этом финансисты Вены, Гамбурга и Франкфурта были тесно связаны с банкирами и агентами Амстердама, Гааги, Лондона, Парижа, Венеции, Рима, Варшавы и т.д. И единая иудейская вера служила им своего рода порукой, гарантией надежности финансового партнера. Но едва ли здесь следует видеть пресловутый ⌠тайный еврейский заговор■ в действии, исполнение якобы вековой мечты сынов Израиля верховодить целым светом. Если можно говорить о чем-то заговорщицком и бунтарском, то лишь о подкопе под основы феодального миропорядка. Очень точно выразил эту мысль американский историк-популяризатор Макс Даймонт: ⌠Придворный еврей был революционером, провозгласившим приход совершенно нового, капиталистического государства, уничтожавшим власть и привилегии знати. В придворных евреях знать предвидела свою погибель■. Но обратимся к России первой половины XVIII века. До капитализма, а тем более до погибели знати здесь было, прямо скажем, далековато. Кроме того, в отличие от более веротерпимого Запада, где в большинстве стран к тому времени существовали еврейские общины, страна сия, как сказал тогда один титулованный юдофоб, была ⌠доселе единственным государством европейским, от страшной жидовской язвы избавленным■. Не только жительствовать, но даже въезжать иудею в ее пределы строго-настрого возбранялось. Однако, как посетовал когда-то историк-антисемит Александр Пятковский, ⌠почти каждая ограничительная мера против евреев вела за собою и разные личные исключения■. |
