— Но разве Жюльетта де Бодрикур не является этим самым третьим воплощением? — спросила, вытерев глаза, София, — я так понимала, что именно она и есть его третья ипостась…

— Нет, — покачал головой Мазарин и наклонившись, поцеловал ее переливающиеся в опаловом сиянии волосы, — Жюльетта де Бодрикур — это и есть сам демон, собственной персоной, извольте. А вот его третье воплощение… Его еще надо поискать, и это, поверь мне, моя милая княжна, очень непростая задача.

— Катенька Уварова, может быть? — вдруг вспомнила София, — я помню, что Жюльетта признавалась мне, будто она продолжала соблазнять Арсения в Петербурге, приняв ее облик…

— Я думаю, что нет, — уверенно отверг ее предположение Командор, — Катенька Уварова скорее одно из многочисленных перевоплощений демона, вроде хвоста черной кобры, которым Жюльетта пыталась устрашить нас, уходя. А воплощение, моя драгоценная ученица-это совсем иное дело. Оно не просто некий фантом, игра магических искусств, оно — второе я Демона, его настоящая вторая половина. И если сам Демон предстал пред нами в женском облике, то можно не сомневаться, что вторая половина его имеет облик мужской… Жюльетта прекрасно знает об этом, потому она пыталась запутать всех, выдавая меня за то самое воплощение. Но я брат Мазарин по крови, а не по духу. А ее вторая половина, третье и самое главное воплощении — это брат Белиала по духу, его близнец Халил. И только если мы найдем Халила, мы сможем избавиться от Демона-искусителя, если не навсегда, то по крайней мере, очень надолго. Халил смертен, и гибель Халила унесет с собой всю силу Белиала, потому Демон, надо полагать, очень тщательно хранит тайну своего третьего воплощения. Я даже склонен думать, что вряд ли этот Халил обитает на Белозерье. Его держат подальше от глаз стражников и он наверняка тщательно замаскирован. Но он должен присутствовать где-то. Если Белиал здесь, то и Халил должен быть тоже. Таков уговор. Один уносит с собой кровь другого. Не может быть иначе. Никогда не может быть иначе.

— Но где же нам искать этого Халила, — взволнованно спросила Софья, — известно ли хотя бы как он выглядит из себя?

— Мой дорогая ученица, — усмехнулся Командор, — ты задаешь мне странные вопросы. Выглядеть он может как угодно. Единственное его отличие, которое не скроешь, это бледное лицо, даже еще более белое, чем у Белиала. Поэтому второе прозвание Халила — Белый Дьявол или Бледнолицый Дьявол. Я видел его только однажды, в те годы, когда служил Командором Аквитании в Ордене Тамплиеров в Птолемаиде. Когда я обнаружил, кто довел до смерти мою возлюбленную, я поклялся отыскать Белиала и расправиться с ним. Но как ты понимаешь, долго искать его не пришлось. Демон явился ко мне сам, чтобы полюбоваться плодами своих трудов. Я рубил его мечом, я лил на него бочками святую воду, я заклинал его кровью Иисуса Христа и всеми святынями Иерусалима, но Белиал только развлекался от всего. К моему везению, в то время к Великому Магистру Ордена де Сент-Аману прибыл из-за моря папский легат с посланием Его святейшества римского апостолика. Этот легат оказался весьма сведущ в демонологии. Именно от него я узнал, что победить Белиала можно только отыскав его третье воплощение, злой дух Халил, который все равно, что ахиллесова пята для всесильного Демона.

Я долго искал Халила, и однажды я увидел его на площади в Птолемаиде, среди гудящего, кипящего как котел арабского рынка Он стоял одинокий, странный и безучастный — нелепая фигура, осматривающаяся по сторонам невидящим взглядом, потом улыбнулся. Слабо, едва заметным движением губ. Но улыбка этого существа поразила меня. Это была сладкая улыбка наслаждения, улыбка наслаждения убийцы от только что совершенного злодеяния.